Третье предложение рассказа («Она пошла в свою комнату и потрясла копилку») также должно согласовываться с одним из вопросов фрейма. Здесь имеется указанная явным образом связь между понятиями «деньги» и «копилка», поскольку она, видимо, содержится во фрейме «копилка», а не во фрейме «день рождения». Будучи обнаруженной, она будет сопоставлена с вопросом: «Где достать деньги?»
Основная функция копилки состоит в накоплении денег с тем, чтобы их в нужный момент можно было взять обратно. Последнее действие может быть осуществлено тремя основными способами:
1. Использовать ключ (что в большинстве копилок не предусмотрено).
2. Разбить копилку (чего дети обычно не любят).
3. Вытрясти деньги или использовать тонкий предмет, по которому монеты могут выскользнуть из копилки.
Рассмотрим, наконец, четвертое предложение («Из копилки не донеслось ни звука»). Знает ли человек о том, что та копилка, из которой при тряске не доносится звуков, пуста (я полагаю, что это именно так), или же он пользуется общими сведениями, именно, что пустым является любой пустотелый ящик, не издающий звуков при тряске? Мне известны многие люди, которые предпочитают второй вариант. Использование этого логического «универсального» принципа было бы достаточным; я, однако, чувствую, что при этом будет упущено из виду то важное обстоятельство, что конкретный сценарий такого характера крепко врезается в память каждого ребенка. Более того, наш рассказ сразу же становится понятным большинству читателей, чего нельзя было бы столь же категорично утверждать, если бы они использовали более сложные рассуждения, базирующиеся на общих принципах. Можно привести примеры, значительно более трудные, нежели предыдущий, например:
Коза забрела в огород, где что-то красил Джек, и опрокинула краску на себя. Когда мать увидела козу, она спросила: «Джек, это ты сделал?»
Здесь нет ни одного слова или фразы, к чему бы вносилось местоимение «это». Е.Чарняк(1974) отмечает, что оно, видимо, относится к «той причине, по которой и коза оказалась измазанной краской», и, не указывая, каким образом следует пытаться решать проблемы такого рода, отмечает лишь то, что для подобных слабоограниченных микромиров его концепция «демонов» должна быть значительно расширена. Обратите внимание, как много должен знать человек об окружающем его мире, чтобы понять, что «это» относится не к «козе во дворе», а к «козе, измазанной краской». В той же работе Е.Чарняка изучаются вопросы активации демонов в соответствии с имеющимися в них ожиданиями и знаниями в виде заранее заготовленных значений, многие из его идей нашли отражение в настоящей работе.
Попытаемся провести параллель между тем, как Е.Чарняк трактует проблему понимания естественного языка, и зрительным восприятием образов. Существенные для проведения рассуждений тематические структуры или сценарии вызываются из памяти с помощью ключевых слов или ценных для этих рассуждений идей. Отдельные утверждения способствуют возникновению временных представлений, которые, по всей вероятности соответствуют тому, что современная лингвистика именует «глубинными структурами», и которые могут быстро изменяться или совсем исчезать по мере уточнения и развития основной идеи в рамках выбранного сценария. Среди ингредиентов такой структуры можно выделить в порядке увеличения масштабности охвата событий следующие уровни:
1. Поверхностные синтаксические фреймы — главным образом, это структуры с глаголами и существительными. Для них необходимы соглашения о предлогах и порядке следования слов в предложении. Напомним, что английский язык отличается строгим порядком следования слов в предложении, отклонениями от которого подчёркивается его особая семантическая окраска.