— Да кажется, это уж всeм извeстно, сказала мистрисс Проуди.
— ...и я прошу вас мистрисс Проуди, продолжал архидиакон,— опровергнуть Этот слух.
— Опровергнуть Этот слух! Да вeдь он бeжал, он уeхал из Англии.
— Не в том дeло, что он уeхал, мистрисс Проуди: я хочу положить конец этим глупым сплетням.
— Так вам придется обойдти всe дома в Барчестерe, сказала она.
— Ничуть, сказал архидиакон.— Может-быть мнe слeдует объявить епископу, что я пришел сюда потому....
— Епископ ничего об этом не слыхал, сказала мистрисс Проуди.
— Ничего ровно, подхватил епископ,— надeюсь, что все обойдется благополучно.
— ...потому что вы сами об этом так открыто заговорили с мистрисс Эребин, вчера утром.
— Открыто заговорила! Да, доктор Грантли, иныя вещи довольно трудно скрыть; рано или поздно онe выйдут наружу. И позвольте вам замeтить, что вы таким образом не заставите лорда Домбелло жениться на вашей дочери.
Это было совершенно справедливо; он даже не мог заставить замолчать мистрисс Проуди. Архидиакон начинал догадываться, что он понапрасну предпринял свой поход.
— Во всяком случаe, сказал он,— я надeюсь, что теперь, узнав от меня, как неосновательны эти слухи, вы будете так добры, что не будете распространять их далeе. Кажется милорд, я не слишком многаго требую.
— Епископ ничего об этом не знает, опять сказала мистрисс Проуди.
— Ровно ничего, подтвердил епископ.
— И так как я принуждена вам объявить, что я вeрю этим слухам, продолжала мистрисс Проуди,— то я никакой не вижу возможности опровергать их. Я очень хорошо понимаю ваши чувства, доктор Грантли. Относительно мирских выгод, это конечно была партия неожиданная для вашей дочери. Для вас, разумeется, очень грустно, что она разстроилась; но я надeюсь, что это огорчение послужит ко благу мисс Гризельды и к вашему собственному. Эти мирския испытания посылаются нам Провидeнием как уроки, и мы должны принимать их с покорностию и смирением.
Дeло в том, что доктор Грантли очень дурно сдeлал, отправившись в дворец. Его жена могла бы еще как-нибудь справиться с мистрисс Проуди, но он совсeм не годился ей в противники. С тeх пор как она воцарилась в Барчестерe, он имел с нею двe-три схватки, и каждый раз оставался побeжденным. Его посeщения во дворец обыкновенно кончались тeм, что он уходил в самом неприятном расположении духа, не добившись ровно ничего; точно также было и в Этот раз. Он не мог заставить мистрисс Проуди, признаться, что всe эти сплетни ме имeют основания, и не был способен мстить ей колкими намеками на ея собственную дочь, как бы сдeлала его жена. Итак он откланялся и ушел, разбитый в пух.
Но всего ужаснeе было то, что на возвратном пути домой он не мог отдeлаться от опасения, что эти слухи на чем-нибудь да основаны. Что если лорд Домбелло отправился во Францию с намeрением написать оттуда, что ему невозможно жениться на мисс Грантли? Вeдь бывали же такие примeры! Кeм бы ни было написано благонамeренное предостережение из Литтльбата, доктор Грантли ясно видeл, что мистрисс Проуди вeрит в эти слухи,— может-быть вслeдствие желания, чтоб они оправдались, но во всяком случаe вeрит непритворно.
Жена не раздeляла его опасений и умeла несколько успокоить его; но в Этот же самый вечер архидиакон получил письмо, которое подтверждало всe подозрeния возбужденныя словами мистрисс Проуди, и даже у мистрисс Грантли пошатнуло довeрие в лорда Домбелло. Письмо было от знакомаго, не очень даже близкаго, с которым он никогда до сих пор не переписывался; в нем шла рeчь о предметах неважных, о которых не стоило бы писать, но в самом концe было сказано:
"Вы конечно знаете, что Домбелло уeхал в Париж; неизвeстно, когда он возвратится."
— Так это правда! сказал архидиакон, стукнув рукою по столу и поблeднeв как полотно.
— Быть не может! проговорила мистрисс Грантли, но она сама дрожала всeм тeлом.
— Если так, я насильно притащу его назад, я его опозорю перед дверьми отцовскаго дома!
Произнося эти угрозы, архидиакон смотрeл разъяренным отцом, но уж отнюдь не священником англиканской церкви. Мистрисс Проуди разбила его в пух; но с мущинами он умeл постоять за себя, и даже свирeпeе чeм может-быть подобало бы ему при его санe.
— если-бы лорд Домбелло имел в виду что-нибудь подобное, он бы конечно написал или попросил бы написать кого-нибудь из родных, сказала мистрисс Грантли.— если-б он желал освободиться от обeщания, то он, во всяком случаe, мог бы сдeлать это приличным образом.
Но чeм долeе они разсуждали об этом дeлe, тeм сериознeе казалось оно им, и наконец они рeшили, что архидиакон должен съездить в Лондон. Уже не оставалось сомнeния, что лорд Домбелло уeхал во Францию; но доктор Грантли надeялся через кого-нибудь из общих знакомых разузнать о его намeрениях, или покрайней мeрe о том, когда ожидают его назад. Если точно окажется, что есть причины к опасению, то он послeдует за ним во Францию, но не иначе как положительно убeдившись в его вeроломных видах. По уговору, лорд Домбелло должен был явиться в Пломстед около половины августа, чтобы тут же сочетаться законным браком с Гризельдой Грантли; но никто не имел права воспрещать ему съездить покуда в Париж. Конечно, весьма естественно было бы с его стороны сообщить невeстe о своих намeрениях,— большая часть женихов так бы и поступили на его мeстe,— но можно ли было сердиться на лорда Домбелло за то, что он не похож на других женихов? Вeдь он и в прочих отношениях сильно от них разнился; вопервых уже в том, что он был сын и наслeдник маркиза Гартльтопа. Какой-нибудь мистер Тиклер должен, разумeется, еженедeльно давать знать о своем мeстопребывании; но возможно ли требовать того же самаго от старшаго сына маркиза? Тeм не менeе, архидиакон счел за лучшее съездить в Лондон.