Но съ другой стороны распространялись слухи совершенно противуположные этимъ. Люди говорили, то-есть, тѣ немногіе люди, которые дерзали возставать противъ герцога, да еще немногіе из тѣхъ, которые не рѣшились возстать на него, когда наступила минута битвы,-- люди говорили, что не отъ герцога зависитъ сдѣлать лорда Домбелло барсетширскимъ магнатомъ. Казенныя земли, увѣряли эти люди, должны достаться молодому Грешаму из Бонсаллъ Гила, онъ уже совсѣмъ сторговалъ ихъ у казны. Что же касается до помѣстья мистера Соверби и до Чальдикотскаго замка, продолжали эти противники герцога Омніума, вовсе неизвѣстно еще, достанутся ли они герцогу. Во всякомъ случаѣ они ему не достанутся без ожесточенной борьбы, и весьма вѣроятно, что по всѣмъ векселямъ будетъ заплачено извѣстною дамой, славящеюся своими несмѣтными богатствами. Притомъ, къ этимъ слухамъ примѣшивался легкій романическій оттѣнокъ. Говорили, что мистеръ Соверби ухаживалъ за этою богатою дамой, даже сватался за нее, что она сама призналась ему въ своей любви къ нему, но не захотѣла за него выйдти, испугавшись его репутаціи. Однако, чтобы доказать ему свою привязанность, она непремѣнно хотѣла уплатить его долги.
Вскорѣ стало достовѣрно извѣстно по всему графству, что мистеръ Соверби не намѣренъ без бою уступить герцогу. По всему округу было разослано объявленіе, въ которомъ не было прямаго намека на герцога, но въ которомъ мистеръ Соверби предостерегалъ своих друзей противъ ложныхъ слуховъ, будто бы онъ думаетъ отступиться отъ званія члена за графство. "Онъ представлялъ это графство въ продолженіи четверти столѣтія", гласило объявленіе, "и теперь не намѣренъ такъ легко отказаться отъ почести, которая столько разъ была ему предложена, и которую онъ цѣнитъ такъ высоко. Въ палатѣ, въ настоящую минуту, не много считается лицъ, соединенныхъ такою давнишнею и непрерывною связью съ однимъ и тѣмъ же обществомъ избирателей, какою связанъ онъ съ Вестъ-Барсетширомъ; онъ твердо надѣется, что эта связь продлится и на будущіе годы, пока наконецъ онъ не удостоится чести увидѣть себя старѣйшимъ из представителей комитатовъ въ нижней палатѣ!"
Многое еще было сказано въ объявленіи; оно касалось различныхъ вопросовъ весьма важныхъ для графства, но ни единымъ словомъ не упоминало о герцогѣ Омніумѣ, хотя всѣмъ было понятно и ясно, какого рода участіе приписывалось ему въ этомъ дѣлѣ. Герцогъ Омніумъ игралъ роль какого-то далай-ламы, скрытаго во глубинѣ своего святилища, незримаго, непроницаемаго, неумолимаго; простые смертные не смѣли возводить къ нему очей, не смѣли даже произносить его имени без внутренняго содроганія. Но тѣмъ не менѣе, подразумѣвалось, что онъ ворочаетъ всѣмъ.
И потому предполагали, что нашъ пріятель Соверби мало имѣетъ вѣроятностей въ свою пользу; но къ счастію онъ нашелъ себѣ подмогу тамъ, гдѣ всего меньше могъ бы ея ожидать. Во все свое политическое поприще онъ ревностно поддерживалъ боговъ, какъ и слѣдовало ожидать отъ члена, выбраннаго по вліянію герцога Омніума; тѣмъ не менѣе, въ настоящемъ случаѣ, около него собрались всѣ гиганты въ графствѣ. Они дѣлали это не съ явно-высказаннымъ намѣреніемъ въ чемъ-нибудь перечить герцогу; они объявили, что имъ грустно и больно видѣть такого стариннаго представителя графства, лишеннаго своего мѣста въ парламентѣ; но весь свѣтъ понималъ, что они собственно ратуютъ противъ далай-ламы. Борьба должна была завязаться между аристократическими и олигархическими началами въ Вестъ-Барсетширѣ; демократія, скажемъ мимоходомъ, въ этомъ графствѣ принимала мало участія какъ съ той, такъ и съ другой стороны.
Никакого не могло быть сомнѣнія, что низшій разрядъ избирателей, мелкіе фермеры и торговцы присоединятся къ герцогу, стараясь увѣрить себя, что они этимъ самымъ содѣйствуютъ либеральной сторонѣ; но собственно ими руководила бы тутъ давнишняя, завѣтная преданность далай-ламѣ, и опасеніе его гнѣва. Ну, чтобы сталось съ графствомъ, еслибы далай-лама вдругъ вздумалъ удалиться, съ своими сателитами, съ своею арміей, съ своими придворными? Конечно, онъ и теперь довольно рѣдко посѣщалъ Этот край, и еще рѣже показывался въ средѣ его обитателей, но тѣмъ не менѣе, или лучше сказать тѣмъ более, покорность казалась полезною, а сопротивленіе казалось опаснымъ. Сельскіе далай-ламы до сихъ поръ еще довольно могущественны въ Англіи.