И мистриссъ Робартс пріостановилась.
-- Я подожду пока вы кончите, Фанни.
-- Вы сейчасъ говорили о дѣвушкахъ, которыя даютъ волю своимъ чувствамъ; о ней этого сказать нельзя. Она по прежнему принялась за всѣ свои занятія. Даже со мной не говорила она о случившемся; по крайней мѣрѣ, она призналась мнѣ въ этомъ уже долго спустя. Она рѣшилась никому не выдавать своей тайны. Она любила вашего сына, мучилась этою любовью, но надѣялась какъ-нибудь превозмочь ее. Тутъ до насъ дошелъ слухъ, что онъ женится, или думаетъ жениться на миссъ Грантли.
-- Совершенно ложный слухъ.
-- Да, я это знаю теперь, но тогда мы этого не знали. Она, конечно, страдала, но страдала молча.
Тутъ мистриссъ Робартс невольно вспомнила о сценѣ въ кабріолетѣ и о томъ, какъ досталось тогда несчастному пони.
-- Она не жаловалась на вашего сына даже самой себѣ. Она отказала ему, и считала, что все между ними кончено.
-- Само собою разумѣется.
-- Но вышло иначе, леди Лофтон. Онъ пріѣхалъ из Лондона въ Фремлей, съ тѣмъ чтобы повторить свое предложеніе. Онъ послалъ за моимъ мужемъ... Вы говорили, что молодая дѣвушка должна, имѣть въ виду одобреніе своих друзей. Кто и въ этомъ случаѣ были друзья Люси?
-- Конечно, вы и мистеръ Робартс.
-- Именно, единственные друзья. Итакъ, лордъ Лофтон послалъ за Маркомъ, и повторилъ ему свое предложеніе. Вспомните, что Марк до этой минуты не зналъ ничего. Можете себѣ представить его удивленіе! Лордъ Лофтон просилъ у него позволенія повидаться съ Люси. Она отказалась видѣть его. Она не встрѣчалась съ нимъ съ самаго того дня, когда онъ объяснился съ ней въ этой самой комнатѣ, несмотря на всѣ ея старанія удалить его. Марк хотѣлъ позволить лорду Лофтону явиться сюда; онъ, собственно говоря, не имел и права запрещать ему это. Но Люси рѣшительно отказалась видѣться съ вашимъ сыномъ, и поручила ему сказать,-- какъ вы уже знаете,-- что она отдастъ свою руку не иначе, какъ если вы сами сдѣлаете ей предложеніе.
-- Она конечно поступила очень благоразумно.
-- Объ этомъ я не хочу говорить. Еслибъ она приняла его предложеніе, я бы не стала осуждать ее; я такъ ей и сказала.
-- Не понимаю, какъ вы могли это сказать, Фанни.
-- Что дѣлать! Я это точно сказала, не стану теперь защищать себя и доказывать, что я была права; но я съ своей стороны не могла отговаривать ее отъ этого брака. Тѣмъ не менѣе, Люси снова рѣшилась пожертвовать собою, хотя она любитъ его искренно и глубоко. До сихъ поръ я не умѣю рѣшить, точно ли она была права. Можетъ-быть, она слишкомъ много придавала вѣсу постороннимъ сужденіямъ.
-- Мнѣ кажется, что она была совершенно права.
-- Очень хорошо, леди Лофтон; это я могу понять. Но какъ же вы можете, послѣ такой жертвы, которую она принесла, и принесла именно вамъ, какъ можете вы говорить мнѣ, что вы не хотите ни въ чемъ обвинять ее? развѣ такими словами говорятъ о человѣкѣ, который съ начала до конца поступалъ великодушно, благородно, превосходно? Если ее можно въ чемъ-либо винить, такъ развѣ только, только....
Тутъ мистриссъ Робартс пріостановилась. Она сильно разгорячилась, защищая золовку, но подобное настроеніе было не привычно ей, такъ что, высказавъ свою мысль, она вдругъ умолкла.
-- Мнѣ кажется, Фанни, что вы какъ будто сожалѣете о рѣшенія миссъ Робартс, сказала леди Лофтон.
-- Я желаю ей счастія, я сожалѣю обо всемъ, что можетъ помѣшать ему.
-- А о нашемъ благѣ вы стало-быть нисколько не думаете? А между тѣмъ, отъ кого же мнѣ ждать искренняго, душевнаго участія въ трудныя минуты, если не отъ васъ!
Бѣдная мистриссъ Робартс не знала что на это отвѣчать. несколько мѣсяцевъ тому назадъ, до пріѣзда Люси, она бы съ полною искренностью сказала, что, послѣ мужа, ей всех ближе и дороже на свѣтѣ леди Лофтон и ея семейство. Даже теперь, малѣйшее равнодушіе съ ея стороны казалось ей самой такою черною неблагодарностью! Съ самаго дѣтства она привыкла любить и почитать леди Лофтон, привыкла видѣть въ нея идеалъ женскаго совершенства. Она слѣпо перенимала мнѣнія леди Лофтон, невольно раздѣляла ея симпатіи и антипатіи. Но теперь, казалось, вдругъ пошатнулись всѣ понятія, которыя выработались въ всей ея жизни, какъ будто покачнулась почва, на которой она выросла и развилась, а все это потому, что ей пришлось отстаивать золовку, съ которою она и году нѣтъ какъ познакомилась. Она, конечно, не сожалѣла ни объ одномъ словѣ, сказанномъ ею въ защиту Люси. Судьба сблизила ее съ Люси; Люси сестра ей, и она должна стоять за нее какъ за сестру. Но тѣмъ не менѣе она чувствовала, какъ ужасна была бы для нея малѣйшая размолвка съ леди Лофтон