-- Я уже прежде говорилъ вамъ, матушка, что я рѣшился окончательно, и просилъ вашего согласія; теперь вы успѣли все обдумать какъ слѣдуетъ, и я повторяю свою просьбу. Я имѣю причины думать, что не будетъ никакихъ препятствій къ моему браку, если вы радушно протянете руку миссъ Робартс.
Итакъ, все зависѣло отъ рѣшенія леди Лофтон; но, какъ ни любила она повелѣвать и распоряжаться, въ эту минуту она душевно желала бы устранить отъ себя подобную отвѣтственность. Еслибъ ея сынъ женился на Люси, не спрашивая ея совѣта, и привезъ домой молодую жену, она бы конечно простила ему, и хотя бы не могла одобрить этого брака, однако вѣроятно кончила бы тѣмъ, что приняла бы очень ласково невѣстку. Но теперь ей приходилось разсудить все самой. Если ея сынъ ошибется, это ляжетъ ей на совѣсть. Какъ же ей выразить свое согласіе на поступокъ, который она въ душѣ считала совершенно неразумнымъ?
-- Или вы знаете что-нибудь неблагопріятное для нея, что-нибудь такое, почему бы вы не желали видѣть ее моею женой? продолжалъ онъ.
-- Если ты спрашиваешь моего мнѣнія относительно ея нравственности, то я, конечно, ни въ чемъ не могу упрекнуть ее, отвѣчала леди Лофтон;-- но то же самое я могу сказать и обо многихъ другихъ молодыхъ дѣвушкахъ, которыя однако, по моему мнѣнію, вовсе тебѣ не пара.
-- Это правда: иныя необразованы, у иныхъ дурной характеръ, другія безобразны, или же имѣютъ непріятное родство. Я понимаю, что такого рода обстоятельства могутъ вамъ казаться препятствіями. Но все это не имѣетъ никакого отношенія къ миссъ Робартс. Она соединяетъ въ себѣ все, чего только можно потребовать отъ женщины.
"Но отец ея был простой медик, она сестра приходскаго священника, ростомъ она всего пять футовъ два дюйма, и такъ смугла!" Вотъ что могла бы сказать леди Лофтон, еслибы захотѣла откровенно высказать свою мысль; но она на это не рѣшилась.
-- Мнѣ кажется, Лудовикъ, что она не соединяетъ всех условій, которыя бы я желала найдти въ твоей женѣ, был ея отвѣтъ.
-- Вы хотите сказать, что она не богата?
-- Нѣтъ, не объ этомъ рѣчь. Мнѣ бы самой не хотѣлось, чтобы ты преимущественно смотрѣлъ на деньги, или вообще слишкомъ много о нихъ заботился. Конечно, еслибы случилось такъ, что у твоей невѣсты было бы нѣкоторое состояніе, я бы сочла это за выгоду. Но ради Бога, пойми меня, Лудовикъ: я вовсе не считаю этого необходимымъ условіемъ для твоего счастья. Вовсе не потому, что она не богата...
-- Такъ почему же? Сегодня за завтракомъ вы сами же хвалили ея доброе сердце.
-- Если я непремѣнно должна объяснить свою мысль однимъ словомъ, я скажу....
Она пріостановилась, не будучи въ силахъ выдержать нахмуренный взглядъ сына.
-- Что же вы скажете? спросилъ лордъ Лофтон почти жесткимъ тономъ.
-- Не сердись на меня, Лудовикъ; все, что я говорю объ этомъ предметѣ, все что я думаю, я думаю и говорю единственно для твоего блага. Можетъ ли у меня быть въ жизни другая цѣль?
И подойдя къ нему ближе, она нѣжно поцѣловала его.
-- Но скажите же мнѣ наконецъ, матушка, что вы имѣете противъ Люси; какое же эта страшное слово, которое должно разомъ выразить всѣ ея погрѣшности и доказать, что она не способна быть хорошею женою?
-- Лудовикъ, я этого не говорила, ты самъ это знаешь.
-- Какое же это слово, матушка?
Наконецъ леди Лофтон рѣшилась выговорить его:
-- Она слишкомъ незначительна. Я сама думаю, что она предобрая дѣвушка, но она не создана для виднаго положенія, до котораго ты хочешь возвысить ее.
-- Незначительна!
-- Да, Лудовикъ, таково мое мнѣніе.
-- Въ такомъ случаѣ, матушка, вы ея не знаете. Позвольте мнѣ вамъ сказать, что-.вы понятія не имѣете о миссъ Робартс. из всякаго рода пренебрежительныхъ эпитетовъ, она всего менѣе заслуживаетъ тотъ, который вы сейчасъ употребили.
-- Я вовсе не хотѣла говорить о ней пренебрежительно.
-- Слишкомъ незначительна!
-- Можетъ-быть, ты не совсѣмъ понялъ меня, Лудовикъ.
-- Вы выразились очень ясно.
-- Я хотѣла сказать, что въ обществѣ она не сумѣетъ занять мѣсто, какое должно принадлежать твоей женѣ.
-- Я васъ очень хорошо понимаю.
-- Она не сумѣетъ явиться достойною хозяйкой твоего дома.
-- Да, понимаю! Вы хотите, чтобъ я женился на какой-нибудь бойкой львицѣ, на какой-нибудь бѣлорозовой царицѣ моды, которая запугивала бы маленькихъ людей до глубины ихъ души.