Потомъ, распространилась вѣсть, что сама миссъ Данстеблъ наконецъ погибла, что она выходитъ замужъ за доктора Торна из Грешамсбери, или за грешамсберискаго аптекаря, какъ называла его враждебная партія. Онъ цѣлый вѣкъ был не более какъ цирюльникъ, говорилъ докторъ Филгревъ, знаменитый барчестерскій врачъ, и теперь женится на дочери такого же цирюльника. Впрочемъ, докторъ Торнъ мало обращалъ вниманія на такого рода рѣчи.
Но все это послужило поводомъ къ безконечному обмѣну колкостей между мистеромъ Фодергилломъ и мистеромъ Клозерстилемъ, агентомъ по выборамъ. Мистера Соверби прозвали "дамскимъ прихвостникомъ", и стали распространять не слишкомъ лестные разказы о его покровительницѣ, ея лѣтахъ, наружности и манерахъ. Потомъ, важнымъ тономъ вопрошали западный округъ графства (посредствомъ объявленій, прибитыхъ къ стѣнамъ заборамъ, сараямъ), прилично ли и дозволительно ли ему имѣть представителемъ женщину? Въ отвѣтъ на это, графству опять задавали вопросъ: прилично ли и дозволительно ли ему имѣть представителемъ герцога? Затѣмъ вопросъ принималъ более личный оборотъ: желали узнать, не навлечетъ ли графство неизгладимый позоръ на себя, отдаваясь въ распоряженіе не только женщинѣ, но женщинѣ недавно торговавшей ливанскою мазью. Но немного было пользы отъ этого ловкаго намека: на него возразили объявленіемъ, ясно доказывавшимъ несчастному графству, какъ постыдно было ему отдать себя въ руки какому бы то ни было перу, особливо же перу самому безнравственному, какой когда-либо позорилъ собою скамьи верхней палаты.
Итакъ, схватка слѣдовала за схваткой, и деньгамъ дано было свободное теченіе, къ удовольствію вестъ-барсетширскаго населенія. Герцогъ, конечно, не показывался. Онъ и вообще очень рѣдко являлся среди толпы, особенно же въ такого рода случаяхъ; за то мистеръ Фодергиллъ поспѣвалъ вездѣ. Миссъ Данстеблъ также не скрывала своего свѣтильника подъ спудомъ; но я долженъ объявить во всеуслышаніе, что ея враги совершенно несправедливо наклепали на нее, будто бы она сама говорила рѣчь избирателямъ съ балкона гостиницы въ Кореи; правда, она пріѣзжала въ Кореи, и карета ея останавливалась передъ гостиницей, но ни здѣсь, ни въ другомъ какомъ мѣстѣ, она не дѣлала публичныхъ демонстрацій.
-- Меня вѣрно смѣшали съ мистриссъ Проуди, сказала она, когда до нея дошли эти сплетни.
Но увы! у миссъ Данстеблъ не доставало одного важнаго условія для успѣха: самъ мистеръ Соверби не умѣлъ за себя постоять. Правда, онъ безпрекословно исполнялъ все, чего отъ него требовали; онъ обязался положительнымъ уговоромъ вступить въ борьбу съ герцогомъ; это входило въ его условія съ миссъ Данстеблъ, и онъ не могъ отъ нихъ отказаться; но онъ не въ силахъ был вести эту борьбу съ надлежащею энергіей. У него не доставало духу явиться на мѣсто выборовъ и тамъ прямо ополчиться противъ герцога. Давно уже мистеръ Фодергиллъ вызывалъ его на это, но онъ не рѣшился принять его вызовъ.
"По поводу предстоящихъ выборовъ, говорилъ мистеръ Фодергиллъ въ знаменитой рѣчи, произнесенной имъ въ Сильвербриджѣ, въ гостиницѣ подъ вывѣской Омніумскаго герба,-- намъ часто приходилось слышать о герцогѣ Омніумѣ, и объ обидахъ, будто бы нанесенныхъ имъ, одному из кандидатовъ. Имя герцога не сходитъ съ языка всех господъ и дамъ... поддерживающихъ притязанія мистера Соверби. Но я не думаю, чтобы самъ мистеръ Соверби много толковалъ о герцогѣ. Врядъ ли онъ самъ рѣшится упомянуть его имя на выборахъ!"
И точно, мистеръ Соверби ни разу не упомянулъ о герцогѣ.
Плохое дѣло сражаться, когда уже сломлена всякая внутренняя сила и бодрость, и въ такомъ положеніи был теперь мистеръ Соверби. Правда, онъ вырвался из сѣтей, которыми опуталъ его герцогъ, при помощи мистера Фодергилла; но онъ из одной неволи перешелъ въ другую. Деньги дѣло серіозное; когда онѣ ушли, ихъ нельзя воротить разомъ, удачнымъ ходомъ въ игрѣ, или ловкою уверткой, какъ напримѣръ можно воротить политическую власть, репутацію, моду. Сто тысячъ фунтовъ долгу всегда останутся тѣми же стами тысячами, кому бы ни доводилось выплатить ихъ. Такое обязательство нельзя вдругъ уничтожить, развѣ только такимъ способомъ, къ какому мистеръ Соверби хотѣлъ было прибѣгнуть съ миссъ Данстеблъ. Конечно, для него пріятнѣе было считаться ея должникомъ чѣмъ должникомъ герцога: это давало ему возможность жить въ своемъ старомъ родовомъ домѣ. Но грустна была эта жизнь послѣ всего, что было да ушло.
Миссъ Данстеблъ осталась побѣжденною на выборахъ. Она храбро сражалась до самаго конца, не щадя ни своих денегъ, ни денегъ своего противника; но сражалась безуспѣшно. Многіе приняли сторону мистера Соверби, желая низвергнуть авторитетъ герцога, но самому Соверби никто не могъ сочувствовать, и наконецъ онъ лишился своего мѣста въ парламентѣ, которое занималъ онъ въ продолженіи двадцати пяти лѣтъ, лишился на вѣки.