-- Напиши ей, что я обѣщался сказать проповѣдь въ Чальдикотсѣ въ будущее воскресенье. Ты, конечно, будешь въ замке?
-- Да; но я знаю, что она будетъ недовольна. Ты уже был въ отлучкѣ въ прошлый разъ, какъ у ней были гости.
-- Что жь дѣлать! Я ужь уступилъ ей въ дѣлѣ Сары Томпсонъ: не можетъ же она требовать, чтобъ ей уступали всегда и во всемъ!
-- Я бы не сказала ничего, еслибы ты не уступилъ въ дѣлѣ Сары Томпсонъ. Тогда-то ты и могъ бы настоять на своемъ.
-- А я намѣренъ теперь настоять на своемъ. Очень жаль, что мы такъ расходимся въ мнѣніяхъ.
Тутъ Фанни, несмотря на свою досаду, замѣтила, что лучше не продолжать разговора. Передъ отходомъ ко сну, она исполняла просьбу мужа, и написала къ леди Лофтовъ.
Глава II
Не мѣшаетъ сказать слова два о личностяхъ, упомянутыхъ на предыдущихъ страницахъ, и о мѣстности, въ которой онѣ жили.
О леди Лофтон мы, быть-можетъ, сказали уже довольно, чтобы познакомать съ нею машихъ читателей. Фремлейское помѣстье принадлежало ея сыну; но такъ какъ Лофтон-паркъ, старый развалившійся замокъ въ другомъ графствѣ, был собственно резиденціей фамиліи Лофтоновъ, то ей для житья отведенъ был Фремлейскій замокъ. Самъ лордъ Лофтон еще не был женатъ; у него не было хозяйства въ Лофтон-паркѣ, гдѣ никто и не жил со смерти его дѣда; онъ жил съ матерью, когда ему приходила охота жить въ тѣхъ странахъ. У него был охотничій домикъ въ Шотландіи, да квартира въ Лондонѣ, да конюшня въ Лестерширѣ,-- все это къ немалой досадѣ барсетширскихъ землевладѣльцевъ, считавшихъ охоту въ ихъ краю не хуже чѣмъ гдѣ бы то ни было въ Англіи. Но его лордство, заплативши свою долю взноса за охоту въ восточномъ Барсетширѣ считалъ себя въ правѣ охотиться, гдѣ ему веселѣе.
Фремлей было хорошенькое помѣстье, не имѣвшее ничего величественнаго и барскаго, но отлично устроенное для удобной деревенской жизни. Домъ был низкое, двухъ-этажное строеніе, выстроенное въ разныя времена, без всякихъ претензій на архитектурный стиль. Но комнаты, хотя и не высокія, были теплы и уютны, и садъ был чистъ и наряденъ, какъ ни одинъ садъ въ околоткѣ. Только своимъ садомъ и славился Фремлей.
Деревни около Фремлея собственно не было. Большая дорога вилась между фремлейскими огородами, рощами и обсаженными деревьями, полями, безпрестанно загибаясь то влѣво, то вправо. Съ этою дорогой перекрещивалась другая, и это мѣсто называлось фремлейскимъ перекресткомъ. Тутъ стояла гостиница "Гербъ Лофтоновъ"; тутъ же был сборный пунктъ, когда, вопреки лѣни лорда Лофтона, въ Фремлеѣ происходила охота; и тутъ же, у перекрестка, жил сапожникъ, завѣдывавшій почтовою конторой.
Фремлейская церковь стояла за четверть мили отъ перекрестка, насупротивъ главнаго въѣзда въ Фремлейскій замокъ. Это было невзрачное строеніе, воздвигнутое лѣтъ сто тому назадъ, когда всѣ церкви строились невзрачно. Она даже была слишкомъ тѣсна для паствы, вслѣдствіе чего часть ея посѣщала диссентерскія молельни, возникшія по разнымъ угламъ прихода, и не довольно дѣятельно, по мнѣнію леди Лофтон, преслѣдуемыя ея любимцемъ викаріемъ. Поэтому леди Лофтон ничего такъ не желала, какъ выстроить новую церковь, и краснорѣчиво убѣждала и сына своего, и викарія въ необходимости приступить къ этому благому дѣлу.
За церковью, но очень близко отъ нея, стояли школы для мальчиковъ и дѣвочекъ, два отдѣльныя зданія, обязанныя своимъ возникновеніемъ энергіи леди Лофтон. За ними помѣщалась чистенькая овощная лавочка. Чистенькій хозяинъ этой лавочки был пономаремъ, а его чистенькая жена отворяльщицей церковныхъ мѣстъ. Ихъ имя было Подженсъ, и они оба были въ большой милости у леди Лофтон, у которой они оба когда-то находились въ услуженіи.
Тутъ дорога вдругъ загибалась налѣво, какъ бы отворачиваясь отъ Фремлейскаго замка; и за самымъ поворотомъ стояло викарство, такъ что из его сада въ церковную ограду пробѣгала прямая дорожка, отрѣзывавшая уголъ, занимаемый Подженсами, уголъ, из котораго, сказать по правдѣ, викарій охотно выжил бы ихъ вмѣстѣ съ ихъ капустою, еслибъ у него на то была власть. Не всегда ли маленькій виноградникъ Навата был шипомъ въ глазу сосѣдственныхъ потентатовъ?
Въ настоящемъ случаѣ, потентатъ был также не извинителенъ, какъ и Ахавъ, потому что его викарство было совершенствомъ въ своемъ родѣ. Въ немъ были всѣ удобства, требующіяся въ домѣ умѣреннаго джентльмена съ умѣренными средствами, и не было тѣхъ расходныхъ затѣй, которыхъ требуютъ неумѣренные джентльмены, и которые въ свою очередь требуютъ неумѣренныхъ издержекъ. Къ тому же сады и огороды были совершенно подъ стать дому; и все было въ отличномъ порядкѣ -- не то чтобы совершенно ново, съ запахомъ краски и сыраго дерева; но именно въ томъ положеніи, когда новизна начинаетъ замѣняться жилою уютностью.