Лааааадно.
Он пытается убедить меня:
— Да ладно. Это всего на час. Мы должны отпраздновать, — он кивает головой в подтверждении.
Это первый раз, когда он в моем магазине, и его присутствие такое приятное. Я смотрю вокруг и вижу ухмыляющуюся Мими, подмигивающую мне Натали и Лолу с выпученными глазами. Я смотрю на них вопросительно. Мими и Нат энергично кивают, Лола просто пялится на Ника.
Ох, Лола. Я понимаю, что ты чувствуешь.
Пожимая плечами, я говорю скучающим голосом:
— Ну, я думаю, час не повредит.
Ник расплывается в огромной улыбке, ничего себе, я никогда не видела у него такой раньше. Я видела только его ухмылку. Но это... Это улыбка. Это шедевр. Произведение искусства.
Его улыбка почти как у Макса. У него одна аппетитная ямочка. И такие белые и прямые зубы, что я хочу лизнуть его.
Но его улыбка меняет все его лицо. В нем больше нет жесткости, которую я видела раньше. Теперь, когда я увижу его снова, я буду помнить эту красивую улыбку. Мне жаль тех, кто не видел ее.
Он поворачивается к Мими и спрашивает:
— Ты можешь запереть дверь?
Она кивает и идет в комнату для персонала. С ключами в руках, она подталкивает нас к двери и запирает ее.
Ник берет мою руку, кладет ее на сгиб локтя и идет через улицу; девочки следуют за нами.
Мы приходим в чил-аут и там, по крайней мере, еще десять человек.
Макс первым замечает, что мы пришли. Он подлетает к нам и сильно сжимает меня в объятиях.
Что, черт возьми, за проблема у этих ребят с объятиями?
Макс восклицает:
— О, куколка, ты просто загляденье! — он смотрит на моих девочек и спрашивает: — Вы пробовали ее кексы? — они все кивают, и он продолжает: — Они должны выиграть какой-нибудь приз или дерьмо типа этого!
С другого конца комнаты пожилая женщина кричит Максу:
— Следи за своим ртом, молодой человек. Ты не слишком стар, чтобы тебя отшлепать, капризный ребенок! — у нее небольшой акцент. Она очень красива. Я думаю, ей ближе к шестидесяти, у нее седые волосы, оливковый тон кожи и темно-карие глаза.
Ник ведёт меня к ней. И представляет:
— Мама, это Тина. — Он выглядит гордым, представляя меня. Я таю.
Она смотрит на меня с любопытством:
— Так это и есть твой новый друг? — она говорит «друг», как бы дразнясь. Я не знаю, как относиться к этому.
Я прочищаю горло и отвечаю:
— Приятно познакомиться с вами ...
Она берет меня за руку и представляется:
— Сесилия. Но вы, девочки, можете называть меня мама. — Она подмигивает мне и уходит, чтобы познакомиться с моими друзьями.
Ловкач подходит с тремя другими девушками. Они все широко улыбаются, когда Ловкач представляет их:
— Тина, это сестры Макса и Ника. Летиция, Мария и Изабель.
Летиция выглядит как самая старшая, младше, чем Макс или Ник, но она старшая из сестер. Она похожа на ее маму. Так же как и Мария. Она говорит:
— Пожалуйста, зови мне Лети.
Беру ее за руку и пожимаю. Я говорю благоговейным голосом:
— Ничего себе, вы все так красивы. У вас, должно быть, отличные гены.
Мария берет мою руку следующей и отвечает:
— Нам говорили об этом, но сложно принять что-то подобное в отношении себя. — Она милая и скромная. Она выглядит примерно на мой возраст.
Изабель моложе. И я имею в виду, она молода. Ей, должно быть, восемнадцать лет. Ник, по крайней мере, на двенадцать лет старше ее. Она выглядит почти как ее сестры, но у нее тот же цвет глаз, как у Ника и Макса. Она нежно берет меня за руку и застенчиво улыбается.
— Зови меня Ис.
Лети спрашивает меня о «Сафире». Я говорю им, что я менеджер и рассказываю, какие бренды есть у нас в кладовой. Я также приглашаю их как-нибудь зайти в магазин. Все они внимательно слушают и, кажется, искренне заинтересованы. Они понравились мне с первого взгляда.
Дух появляется в дверях, балансируя с подносами с суши.
Ах, боже, я в суши раю!
Я охренительно люблю суши! Я не люблю сырую рыбу, но готова есть терияки и сатай из курицы хоть каждый день. Ох, и пряные ролы из тунца. И ролы с начинкой. И, может быть, зеленые соевые бобы.
Ладно, я люблю много японских блюд.
Ник подходит ко мне сзади и ловит меня, когда я таращусь на тарелки. Он улыбается, когда я вижу ямочку снова, и дразнится:
— Я ведь обещал тебе суши?
Я киваю, и он говорит мне:
— Иди кушать, дорогая. — Он немного подталкивает меня, чтобы я шла с ним.
Осматривая комнату, я вижу, что все болтают и смеются. Сесилия и Ловкач в одном углу. Нат, Лола и Макс на диване, Дух слушает разговор, сидя на подлокотнике дивана. Мими болтает с сестрами. Все, кажется, хорошо проводят время, и я рада, что мы пришли. Кажется, что это важно для Ника.
Я делаю шаг к столу с подносами, когда слышу голос:
— Папа? — такой милый детский голос, что мое сердце сжимается.
Я вижу девочку в инвалидной коляске, блокирующей дверь. Я узнаю ее по фото в кабинете Ника.
Ей около девяти или десяти лет, у неё бледная кожа (как и у меня) и темно-рыжие волосы, которые спадают на плечи. Ее глаза такого же цвета, как у Ника. Зубы, которых не хватает на фото, уже почти полностью выросли.
Этот маленький ангел, должно быть, дочка Ника.
Я немного в шоке, когда Макс подходит к девочке и приседает рядом с креслом. Он спрашивает:
— Что это, малышка?
Она держит игровую консоль и хмурится, а потом громко шепчет:
— Игра не работает.
Он берет у нее консоль, целует руку и говорит:
— Хм, дайте мне посмотреть, что я могу сделать.
Маленькая девочка катит кресло по комнате до Ника и меня. Она смотрит на него вопросительно:
— Эй, дядя Ник, это твоя подружка?
Он подавляет смех и объясняет:
— Нет, Сверчок. Это мой друг — Тина. Тина, это моя племянница — Сиси. Она названа в честь мамы, нам проще называть ее так.
Я улыбаюсь и беру ее маленькую руку в свою.
— Приятно познакомиться, Сиси.
Сиси улыбается мне в ответ. Вдруг хмурится и заявляет:
— Я голодна.
Я становлюсь рядом с ней на колени и спрашиваю:
— Хочешь, я положу тебе еду на тарелку, милая?
Она кивает и следует за мной к столу. Я спрашиваю:
— Что ты хочешь?
Она морщит лицо в отвращении, когда видит сашими, и говорит с уверенностью:
— Я не хочу рыбу.
Я улыбаюсь и говорю ей:
— Это хорошо. Я тоже не люблю сырую рыбу. — Я рассматриваю подносы. — Там есть с курицей, яйцом и огурцами. Какие ты возьмешь?
Ее лицо оживляется.
— По одному каждого, пожалуйста.
Я кладу несколько суши на тарелку для нее и ставлю ей на колени. Я замечаю, что на ее ногах практически нет мышц, они выглядят непропорционально маленькими для ее тела. Я делаю предположение, что она, возможно, страдает параличом нижних конечностей.
Макс возвращается в комнату и подходит к нам. Он видит тарелку на ее коленях, его глаза расширяются. Он спрашивает ее:
— Ты взяла тарелку сама, малышка?
С полным ртом суши, она отвечает:
— Нет. Тина положила мне. — Она смотрит на своего отца и говорит: — Ты не думаешь, что Тина — красотка, папа?
Мы с Максом смотрим друг на друга, смеясь. Он кивает и говорит ей:
— Да, малышка, она очень красивая.
— Я думаю, она выглядит как принцесса.
Макс улыбается и возражает:
— Может быть, она и есть принцесса.
Ее восхищенные глаза встречаются с глазами отца, и она спрашивает:
— Ты думаешь, она настоящая принцесса, как в моей книжке?
Пожимая плечами, он отвечает:
— Я не знаю, малышка. Почему бы тебе не спросить ее саму?
Она поворачивает ко мне лицо и спрашивает совершенно серьезным голосом:
— Тина, ты принцесса из моей книги?
О боже... Ты невероятно милая.
Покачав головой, я заправляю прядь волос за ухо.