Зажимаю руками рот, и слезы текут по моему лицу.
Дух бледнеет и быстро говорит:
— О, черт, Тина. Мне жаль. Я думал, ты хотела этого. Я выброшу это. Ник оторвет мне яйца.
Он тянется к коробке, и я кричу:
— Нет! — я вытираю слезы с моих щек и шепчу хрипло:— Мне нравится. Спасибо, — я подхожу к нему, оборачиваю руки вокруг его талии и обнимаю его крепко. Я чувствую, как его руки оборачиваются вокруг моих плеч и сжимаются. Дух обнял меня. Теперь я могу умереть спокойно.
Улыбаясь, я освобождаю его из объятий и иду обратно к коробке. Достаю небольшую керамическую урну и ставлю ее на прилавок. Пробегаю пальцами по гравировке.
Медведь.
Мой любимый малыш вернулся к маме. Я вдруг чувствую себя лучше. Я не замечаю Духа за мной, пока он не говорит:
— Он был хорошим котом, да?
Я киваю и шепчу:
— Он был котом моей дочери. Он был всем, что от нее осталось.
Следует долгое молчание, я чувствую его руку, сжимающую мое плечо.
Динь-Дон.
Я не оглядываюсь, чтобы понять, что он ушел. Нат встает рядом со мной и обнимает меня за талию, и мы обе молча выражаем наше почтение Медведю.
Через некоторое время я спрашиваю Нат:
— Все еще думаешь, что у Духа нет сердца?
Она отвечает спокойно:
— Я больше ни в чем не уверена.
Я улыбаюсь, целую кончики пальцев и опускаю их на урну.
Люблю тебя, Медведь.
Дух бурей врывается в конференц-зале и хлопает дверью.
Макс, Ловкач и я уже там, мы смотрим на него, как будто он сошел с ума. И то, что он говорит, подтверждает это:
— У Тины была чертов ребенок?! — он кричит.
Вот дерьмо.
Я стою и ляпаю первое, что приходит на ум:
— Как ты узнал?
Дух шагает и заикается в ответ:
— Она просто сказала мне! Я просто хотел отдать ей кота. А потом бац! Она упоминает ее дочь. Я просто принес ей кота. И ради Христа! — он в истерике. Я никогда не видел, чтобы Дух сходил с ума, как сейчас. Он не показывает чувства.
Думая о том, что он сказал, я растерян и уточняю:
— Ты купил Тине нового кота?
Он сразу же отвечает:
— Нет, я кремировал Медведя для нее. Я принес ей его, и она расклеилась. Она плакала. Почему они всегда плачут!?
Макс и Ловкач смотрят с открытыми ртами на меня. Я знаю, что должен кое-что объяснить. Это беспокоит меня, потому что Тина не давала мне разрешение, чтобы обсуждать это с моими парнями. Но опять же, она сказала Духу. Хотя, возможно, это было связано с тем, что она была поражена тем, что он сделал для нее. Я поражен тем, что он сделал для нее. Думаю, что он полюбил ее в конце концов.
Я указываю на него и говорю:
— Садись. Расслабься, прежде чем получить сердечный приступ, придурок.
Дух сидит, и я начинаю:
— Тина сказала мне вчера, что у нее был ребенок. Она забеременела в колледже от своего парня, и этот мудак оставил ее. Миа было два года, когда она умерла. Мама Тины взял ребенка на прогулку, и они были сбиты автомобилем на пешеходном переходе. Мама Тины бросилась перед коляской, но они обе умерли. Так что, да, у Тины была дочь по имени Миа. Тина потеряла маму и дочь в этой аварии. Вот причина, почему она переехала в Нью-Йорк. Конец истории.
Наступает молчание.
Они все выглядят задумчиво. Через некоторое время Макс тихо спрашивает:
— Как она это делает?
Я обращаюсь к моему брату. Он выглядит печальным. Этот разговор, должно быть, вернул воспоминания о несчастном случае с Сиси. Я спрашиваю также тихо:
— Что делает, брат?
Он поворачивает печальные глаза ко мне и отвечает:
— Живет?
Я качаю головой и пожимаю плечами.
Я не знаю.
Глава двадцать пятая
Ради общего блага.
Я просыпаюсь от звонка телефона. Не могу поверить своим глазам, когда вижу сообщение от Омара. Сообщение с просьбой встретиться со мной.
Парень потерял рассудок?
Он убил моего кота!
В последнее время Ник и парни много говорили об Омаре и «Шестерках», что значит, я много подслушивала.
Я знаю, Дядю Джерма беспокоит Омар и теперь он — изгой, чтобы это ни значило, и Ник беспокоится за меня, потому что Омар — психически неуравновешен. Я узнала, что Ник потратил около десяти тысяч долларов на безопасность «Сафиры». Я даже не хочу знать, сколько он потратил на безопасность в моей квартире. Ник также сказал Максу как-то ночью, что Дяде Джерму нужны доказательства, что Омар делает что-то за его спиной, прежде чем он сможет наказать его.
Я думаю, что могу помочь с этим. Но мне тоже нужна помощь.
Я звоню Нат. Когда она появляется в дверях, я сижу, скрестив ноги, в центре кровати и говорю намеренно деловым тоном:
— Возьмите стул, мисс Ковач.
Ее глаза сужаются, и я знаю, что Нат заинтригована. Она садится на край моей кровати и кивает мне головой, чтобы я продолжила.
Я передаю ей свой телефон. Когда она читает сообщение, я объясняю:
— Так, у Ника и Дяди Джерма большая проблема с Омаром. Что мы можем сделать, чтобы помочь, спросишь ты? Ну, у меня есть план. Но я могу сделать это, только если ты со мной. Я не могу сделать это в одиночку, детка.
Она кивает и спрашивает:
— Что за план?
Меня передергивает, и я объясняю ей. С широко раскрытыми глазами она говорит:
— Ты с ума сошла. Но мне нравится. Я в деле.
Я визжу и подпрыгиваю на своей кровати. Нат смеется и протягивает мне обратно мой телефон, я сразу же пишу Омару, что могу встретиться сегодня вечером в моей квартире.
Боже, я надеюсь, что это сработает.
Ник и я встретились за обедом сегодня, как и всегда.
Он смотрел на меня, прищурившись. Он знал, что-то было не так.
Я была слишком встревоженной, и независимо от того, как сильно старалась расслабить свое тело, была напряжена.
Когда мы идем обратно в «Сафиру» Ник спрашивает:
— Все в порядке, детка?
Я не доверяю себе, чтобы ответить, поэтому просто киваю и улыбаюсь.
Все будет хорошо, Ник.
Запомни мои слова.
Мы с Нат только что пришли домой. 18:00 и у меня есть полчаса, чтобы подготовиться к встрече с Омаром. Я запрыгиваю в душ, но не пою «Working 9 to 5» сегодня. Это моя счастливая песня; сегодня не такой счастливый день. Я должна включить голову. Выйдя из душа, нахожу одежду, которую Нат разложила на моей кровати.
О, боже. Тьфу!
Это самая короткая одежда, из всей, что у меня есть. Черное мини-платье в обтяжку, которое я надевала только раз с плотными колготками, и пара белых туфель. Нат врывается в мою комнату со средствами для макияжа и ухода за волосами. Она сушит и укладывает мои волосы, затем наносит гораздо больше макияжа, что я когда-либо использовала.
Она прыскает меня духами, когда раздается звонок в дверь.
Нат держит меня за плечи и говорит:
— Расслабься. Я буду в соседней комнате. Ты знаешь, что делать. Мы репетировали это сто раз.
Я киваю. Это была моя идея. Моя глупая долбаная идея!
Черт, о чем я думала?!
Уже слишком поздно, надо открыть эту чертову дверь.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Считаю: раз-два-три-четыре и открываю дверь.
Омар опирается на дверной косяк, выглядя чертовски великолепно.
Жаль, что он больной на голову.
Натягиваю лучшую похотливую улыбку, чтобы соответствовать своему похотливому голосу, и говорю медленно:
— Ничего себе. Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы захотеть тебя съесть, красавчик.
Омар выглядит удивленным, его рот чуть-чуть приоткрывается.
О да. Я поймала тебя на крючок.
Он прочищает горло и спрашивает:
— Можно мне войти?
Все еще улыбаясь, я делаю шаг в сторону, но недалеко, а когда он ровняется со мной, я прижимаюсь к нему.