Я люблю тебя. Ты — моя сестра.
Мое сердце ухает в желудок.
Я обидел единственную женщину, которую хотел защитить. Я чувствую себя самым большим мудаком в мире. На самом деле, я и есть самый большой мудак в мире.
Когда случился инцидент с Сасси в офисе, Тина выслушала меня (с помощью Нат) и поверила. Я не позволил ей сказать ни слова. Я чувствовал, что что-то было не так, но моя гордость помешала прислушаться к сердцу.
Вдруг идея рождается в моей голове. Я достаю телефон и пишу нужному человеку. Он берет трубку, и я говорю:
— Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел.
Он отвечает:
— Мне нужен номер мобильного.
Я даю ему и говорю, что телефон будет выключен большую часть времени, так что его нужно будет регулярно проверять. Я быстро добавляю, что хорошо оплачу эту работу. Он принимает условия и говорит, что позвонит, как только получит информацию. Я завершаю вызов и молю богу, чтобы Тина была в порядке.
Если с ней что-то случится — я не прощу себе.
Два дня спустя...
Мой разум сосредоточен только на одном.
Тина.
Я не знаю в порядке ли она, и это сводит меня с ума. Я срываюсь на всех, кто заботится обо мне.
Одна из самых страшных вещей, которые мне приходилось сделать, это признаться девушкам, что я натворил. Сказать, что Нат была зла на меня, было бы преуменьшением. Она ударила меня в нос. И разбила его. Я принял это молча, потому что знаю, что заслужил это. Так что у меня черные круги под глазами и разбитый фиолетовый нос.
Кто знал, что у Нат отличный правый хук?
После этого я решил, что должен рассказать ребятам. Есть что-то в том, чтобы признать то, что ты не прав. Признаться в том, что ошибся в чем-то очень важном, еще сложнее.
Я созвал совещание в конференц-зале. После того, как ребята сели, я объяснил, что случилось. Макс отреагировал первым. Он встал со своего места и покинул зал заседаний без слов. И это больнее, чем любые слова.
Дух спросил, что случилось с моим носом, при этом уголок его губ подергивало.
Придурок уже знает.
Он видел через систему видеонаблюдения в «Сафире». Я ответил:
— Твоя девушка должна стать боксером.
Потом отреагировал Ловкач. Его лицо выражало чистейшее разочарование. Разочарование во мне. Я не хотел этого. Ловкач всегда был моим другом, даже в худшие времена. Это случилось впервые, что что-то встало на пути нашей дружбы. Он не поддержал меня.
Никто не поддержал меня. Я облажался. Я прижат к стене тремя мужчинами и тремя женщинами, угрожающими наброситься на меня в любую секунду. Это ужасно. Еще ужаснее, что эти люди мои друзья и семья.
Что приводит нас к настоящему моменту.
Прошло два дня, и никакой новой информации от моего человека. Он позвонил, чтобы сказать, ее телефон все еще выключен, но он продолжает постоянно следить за ним. Это не помогает мне чувствовать себя лучше. С каждым днем без Тины, волнения и опасения всё больше поглощают то, что осталось от моего ума.
Дни идут медленно, а ночи не лучше. Я не могу спать, не зная, где Тина спит. Нат сказала, что она не смогла связаться с ней, но Тина послала ей два сообщения, чтобы дать понять, что она в порядке.
Я не куплюсь на это.
Если бы она была в порядке, она бы вернулась.
Разочарование в собственной глупости — так можно описать мои чувства сейчас. Это всё моя вина.
Как только я собираюсь с треском удариться своей головой об стол, мой телефон звонит.
Я вскакиваю и почти роняю его. Я жонглирую им в течение нескольких секунд, прежде чем прикладываю его к уху и говорю слишком громко:
— Да?
— Мы нашли ее. — Это мой человек... и он знает, где Тина! Я дам ему бонус. Я хочу расцеловать его ноги прямо сейчас. Я чувствую облегчение.
Он посвящает меня детали, и я хихикаю. Конечно, Тина остановилась в отеле в трех минутах от ее квартиры. Я благодарю его и обещаю быстрый денежный перевод.
Я решаю принять душ и переодеться, прежде чем увижу ее, и я должен побриться тоже.
Нет, не надо бриться! Она любит щетину.
Да, моя детка любит щетину.
Я не должен называть ее так сейчас. Только, если она хочет быть моей деткой снова. Я бы не стал винить ее, если бы она не захотела. То, что я сделал, было почти непростительно.
Почему я до сих пор сижу за столом?
Боже, я такой идиот. Я ждал несколько дней информацию, и теперь я сижу в нерешительности.
Не-а.
Я двигаюсь, пока мое тело пытается сопротивляться. Я прохожу по коридору мимо чил-аута и слышу, как Макс кричит:
— Куда ты?
Я кричу в ответ:
— Иду забрать ценный груз!
Было удивительно легко получить запасной ключ от комнаты Тины. И стоило мне только сотню долларов.
Хорошо, так что я придумал историю о том, что хочу устроить сюрприз своей девушке, которая думает, что я приеду только через день. Девушка на ресепшене, видимо, была романтиком и поверила мне.
Заметка для себя: Никогда не останавливаться в этом отеле.
У нее не было никакой возможности узнать, что я не опасен. Я мог бы быть Омаром, о боже.
Итак, я стою перед комнатой Тины с моим пакетом, полным конфет. Я проверяю часы. Сейчас 23:49. Я уверен, что она спит. Или, по крайней мере, я надеюсь, на это.
Таков был мой план. Зайти, когда Тина спит — будет меньше шансов получить в лицо, когда она сонная.
Подождите...
Разве она не продемонстрировала мне приемчик Брюса Ли и сделала мне удушающий захват, когда была сонной?
Отлично. Просто здорово. Я забыл об этом.
Я качаю головой и вставляю ключ-карту. Загорается зеленый свет, и я аккуратно открываю дверь, стараясь не шуметь. Я осторожно захожу и вижу Тину, спящую в постели. Она спит на животе, чего никогда не делает. Она всегда сворачивается в калачик на боку. Выглядит так, как будто она голая под простыней. Я делаю шаг ближе и от того, что я вижу то, мне хочется зарычать и ударить что-нибудь.
Спина и плечи Тины покрыты фиолетовыми синяками.
Вот почему она спит на животе. Ей больно. Я причинил ей боль. Я не заслуживаю Тины.
Но я хочу ее.
Я сажусь на край кровати, стараясь не разбудить ее, и наклоняюсь вперед, опираясь локтями на колени. Провожу руками по волосам.
Может быть, Тине лучше без меня.
Как только я чувствую его запах, я просыпаюсь.
Я знаю, что это Ник, и независимо от того, что произошло на днях, я его не боюсь.
Ник не хотел толкать меня, чтобы я споткнулась. И это именно то, что произошло. Я споткнулась.
Мне до сих пор больно, физически и психически. Вот почему я делаю вид, что сплю. Я напоминаю себе дышать глубоко и не реагировать ни на что.
Я чувствую, что его рука слегка касается моего плеча, и дрожу.
Предательское тело!
Я чувствую, как он стягивает одеяло, чтобы открыть мою спину и плечо. Я не понимаю почему, но даже небольшое давление одеяла причиняет боль. Я стараюсь не вздрогнуть.
Ник шепчет хрипло:
— Мне очень жаль, детка.
Я почти забываю, как дышать. Небольшая часть меня отчитывает меня за то, что я притворяюсь спящей, но другая часть так отчаянно хочет услышать то, что он говорит мне, пока я якобы сплю.
Он продолжает шепотом:
— Я не хотел тебя обидеть. Вернись ко мне, детка. Я проведу остаток своей жизни, оберегая тебя.
Мое сердце замирает.
Ник хочет меня обратно. Он, должно быть, знает, что на самом деле произошло.
Это здорово!
Не делай этого. Не отдавай сердце снова. Это слишком больно.
Мне больно. Я не знаю, смогу ли справиться с этим снова. После Джейса было трудно, но после Ника, как я на самом деле и думала, мне кажется, что я умру от разрыва сердца.
Я должна подумать об этом.