Вот и бравый Володя от подобной постановки вопроса стремительно сдувается и уже пятясь перекладывает бремя грядущих переговоров на хозяина квартиры.
— Макс! Иди, короче, сам со своей соседкой психованной разбирайся.
Я вот только усмиряю рефлекторную дрожь, но спустя пару секунд повторно содрогаюсь. Сердце неожиданно ухает куда-то вниз, и судя по ощущениям качает кипяток, а в голове бьётся единственное слово — то самое, которым едва ли начинают мирный диалог.
— Ты?.. — всё же подбираю синоним, обмирая под изумлённым взглядом тех же льдистых глаз, что унаследовала от него моя дочь.
— Я, — хрипло подтверждает Макс, закладывая большие пальцы за пояс брюк. — Ну надо же, как тесен мир. Чего скандалишь, Ахметова?
Я так и стою в немом шоке, не доверяя своим глазам. Вдохнуть не могу, воспоминанья горят. Сейчас бы зажмуриться, чтобы прогнать наваждение, но ни одна часть вдруг отяжелевшего тела меня не слушается.
С трудом вспоминаю о цели своего визита.
— Да уже ничего. Вижу, не уживёмся.
Макс внимательным взглядом скользит по моему лицу, спускается ниже. При виде биты на его губах вдруг расцветает кривая усмешка.
— А ты тоже не меняешься, девочка с «приветом». Насчёт компромисса, попробуем договориться…
О чём тут договариваться?!
Если нам и суждено поладить, то явно не в этой жизни.
Никакого вам «и зажили они в мире и согласии». Это финиш, господа. Приехали.
— А что, есть варианты добиться от тебя уступок? — хмыкаю со скепсисом, невольно представляя, какое Макс мог бы произвести на меня неизгладимое впечатление, не будь мы знакомы.
Весь такой возмужавший, с голым торсом, демонстрирующим умеренную мускулатуру — прям ожившая мечта одинокой женщины, много лет засыпавшей исключительно в обнимку со сборником сказок. Да и неодинокая уже бы отметила и низкую посадку джинсов, держащихся даже не на бёдрах, а на… одном честном слове. И крепкие руки, словно созданные для того, чтобы сладко обнимать и без проблем двигать мебель. Если оценивать непредвзято — воплощённый соблазн.
Для любой другой. У меня-то к его природным бонусам выработался неплохой иммунитет.
— Ты удивительно душевный собеседник, когда молчишь, — отмечаю после затянувшейся паузы.
— Я в приятном шоке, — сообщает Макс со странной полуулыбкой на губах. — Выпьем по бокалу шампанского за встречу?
Э-э-э… Это он меня сейчас клеить пытается? Думает, девичья память объёмом как у рыбки, и я второй раз с той же лёгкостью клюну на крючок? Нет, я понимаю, что повела себя легкомысленно, но теперь-то он на что надеется?
— Честно говоря, повод так себе, — решаю не ходить вокруг да около. — Просто приглуши музыку и можешь дальше пить своё шампанское. У меня есть дела поважнее.
— Я, по-моему, внятно сказал, что звук в пределах нормы, — произносит Макс с предупреждением в бархатном тоне. — Как именинник, имею право на понимание?
— Как именинник — прими мои поздравления, а как человек ты… гад. — на автомате смягчаю матерное выражение. Жаль эмоции с той же лёгкостью не укротить, раскалённый воздух на выдохе жжёт горло.
Его брови взлетают куда-то под корни небрежно взъерошенных волос.
— Любопытного ты обо мне мнения.
Серьёзно?
Да у меня твоими стараниями от слёз прогнило три подушки, хроническая бессонница и пару искать успеваю только к носкам.
— Если нам больше нечего обсудить я, пожалуй, пойду, — благоразумно капитулирую. Ну а что ещё делать-то? Припереться-то я припёрлась, а тут… он! Самоуверенный, наглый и ни капли не раскаивающийся.
Макс, отчего-то просияв лицом и воодушевлённо клацнув зубами, кивает на дверь.
— Ну пойдём.
— А ты куда разбежался? — Непонимающе разглядываю его длинные пальцы на моей талии и только затем соображаю, что вольности надо бы сразу пресечь.
— Как куда? Провожу, а ты в благодарность угостишь меня чем-нибудь.
Убедившись, что своими силами его загребущие клешни не расцепить, делаю попытку хотя бы отшагнуть на приемлемое расстояние. Кто знает, какая ещё придурь ударит ему в голову.
— Моя квартира рядом, считай проводил. — Не обнаружив на бесстыжем лице должной реакции, развиваю мысль: — Ты извини, конечно, но у меня нет привычки водить в дом кого попало, а конкретно тебе я и на коврике в прихожей потоптаться не доверю.
— Мне показалось, в прошлый раз мы неплохо потоптались. Разве нет?..
— Ну знаешь, Мартышев… — захлёбываюсь воздухом. — Про такие казусы моя подруга обычно говорит: «Раз не запомнилось, то и не было ничего достойного внимания».