— Кого я вижу! Мистер Джеймс! Какими судьбами?
— Мы знакомы, сэр? — Родители Гарри были цирковыми артистами, и роскошь манежного карнавала наложила отпечаток на его вкус в одежде. Рыжие замшевые брюки, яркое полосатое мексиканское пончо и узкий кожаный ремешок на лбу, сдерживающий буйство темных вьющихся волос, — все это выделяло его из толпы. Да еще и манеры — Гарри всегда держался аристократом.
Том Уоринг оценил это:
— Видите ли, я большой поклонник группы Гуд- мана, а теперь делаю ставку на вас. Присаживайтесь. — Он снял с ближайшего стола стулья. — Виски с содовой? Кофе?
— Спасибо, дружище, в другой раз. Я по делу. У вас в оркестре работает певец… Не знаю его имени. Могу я его увидеть?
— Певец? — Том пожал плечами. — Да у нас нет никакого певца… — Он поскреб жидкую поросль на макушке. — Впрочем, тут работает конферансье, который немного поет. Вряд ли он…
— Скажите, что я хочу с ним встретиться.
Явившийся в темный пустой зал парнишка оказался совсем молодым и настолько не соответствовал услышанному Джеймсом голосу, что тот засомневался и попросил его спеть что-нибудь.
— Прямо так, без оркестра? Впрочем, можно, босс, мне все равно…
Фрэнк запел. Одна песня, вторая, третья — Гарри не останавливал, вслушиваясь в звучание голоса. Да, это было именно то, что он искал!
— Спасибо, дружок. Сколько тебе лет?
— Двадцать три. Я не такой зеленый, каким выгляжу. И у меня огромный опыт работы с аудиторией…
— Мой бэнд выступает в концертном зале «Парамаунт». Приходи туда завтра часам к трем, после репетиции. Я хотел бы продолжить наш разговор. Скажешь, что ко мне, я предупрежу.
На утренней репетиции Гарри, выделывавший на трубе сложнейшие пассажи, увидел в зале своего вчерашнего знакомого. Не сдержавшись, тот бурно зааплодировал его исполнению.
Музыкант спустился в зал и протянул Фрэнку руку:
— Называй меня просто Гарри. А ты — Фрэнки. Понравилось?
— Гарри, это классно! Твоя труба на первом плане — чудо! Особенно в балладах…
— Ради этого я и вырвался на свободу. Такой кайф — играть все, что захочешь! И знаешь — это полезно для души.
— Музыка всегда лезет прямо в душу. Недаром же в соборах без нее никуда. Мне кажется, твой оркестр далеко пойдет. Будет настоящий лом.
— Понимаешь, я хочу продолжать свинговать, но чтобы при этом под нашу музыку было легко танцевать.
— Именно — танцевать! Слишком многие музыканты гонятся за сенсацией и ускоряют темп настолько, что под него просто невозможно двигаться! — подхватил идею Фрэнк.
— Мы делаем упор на средний темп и при этом сохраняем свинг.
— Похоже, вы и про внешний вид не забываете. Обалденные костюмы!
— Мне нравятся, — пожал плечами Гарри. — Я вообще поклонник цирка, всяких забавных трюков…
Оркестранты Гарри носили красные, расшитые блестками пиджаки и белые галстуки. Сам Гарри освоил особую манеру игры на трубе: он так надувал щеки, что, казалось, они вот-вот лопнут. В Си- натре он уловил нечто большее, чем вокальное мастерство. Голос парня брал за душу, а это дорогого стоит, научить такому нельзя — либо есть, либо нет.
— Выходит, ты готов заключить со мной контракт? — Прищурившись, Гарри в упор посмотрел на Фрэнка.
— Запросто! Это вонючая конура в Инглвуде мне осточертела. У вас другой полет. — Он оглядел великолепный зал. — Высший пилотаж!
— Лучшая концертная площадка в Нью-Йорке. Увы, мы не всегда работаем здесь. Но и на помойке не валяемся. По рукам? Постой, вот только одно меня не устраивает — твое имя. Извини, но его совершенно невозможно запомнить. Надо придумать что-то броское, короткое.
— Э нет! Мое имя останется при мне. Оно как родимое пятно — не отмоешь. Бери меня вместе с ним или… — Фрэнк грозно выдвинул вперед подбородок с милейшей ямочкой.
— Ого, ты горячий парень. О'кей! Фрэнк Си… Синатра. После «си» хорошо бы пустить «до», ну уж ладно.
«Она шагает по пятам, твоя судьба!»
Свои первые композиции новый вокалист записал с бэндом Джеймса в июле того же года. Это были песни From The Bottom, Of My Heart и Melancholy Mood, ставшие впоследствии настоящими шлягерами.
Оркестр Джеймса хорошо принимала публика, о нем писали первоклассные специалисты.
— Твоя похвала в адрес моей трубы и бэнда выше всяких ожиданий. А как тебе мой вокалист Синатра? — спросил однажды Джеймс критика, ведущего колонку в музыкальных журналах.