Vigah! — это было просто название, которое мы выдумали, чтобы выпускать то, что записали в Кукамонге. Это была фирма Пола Баффа, потому что студия тогда принадлежала ему. Я просто там ошивался. Мы также записали пародию на Пола и Полу, под названием "Нед и Нельда"; первая сторона пластинки так и называлась "Нед и Нельда", а вторая — "Сёрф с Недом и Нельдой".
На альбоме "Ruben And The Jets" есть три или четыре вещи, которые первоначально были записаны в Кукамонге, а потом мы переделали их для "Ruben And The Jets"…
Кукамонга была заключительной частью 1963 года. Это было L-образное помещение. Дело было так: в то время Бафф был по уши в долгах и я взял всё в свои руки. Я только что закончил музыку к ковбойскому фильму. Он назывался "Беги домой медленно". В нем снималась Мерседес МакКембридж, и я получил за это пару тысяч долларов. Пол тогда уже нашёл работу инженера у Арта Лэйбоу, и теперь он, так или иначе, управляет этой студией. Мне удалось договориться о записи моей звуковой дорожки на фирме Original Sound.
Если уж мы заговорили о том, сколько денег я получил за это дело, то надо сказать, что за тысячу долларов я принял на себя его долги, и к тому же получил: два рояля, комнатный и большой "Стейнвей"; все удобства недвижимости; ко мне перешли его арендные обязательства и всё оборудование в монтажной, а именно: консоль "Presto", оборудованная набором 5-дорожечны\ записывающих головок, причём благодаря какому-то усовершенствованию можно было записывать и воспроизводить как в моно-режиме на четвертьдюймовой ленте, так и на полудюймовой при помощи этой 5-дорожечной системы. Там было два раздельных лентопротяга. Кроме этой машины, был ещё аппарат для изготовления пластинок "Presto" — панель со своим собственным маленьким компрессором. Кажется, там было восемь входов. Ещё у нас было эхо "Hammond" и эквалайзер. В общем, довольно широкие возможности.
Меня хотела посадить за решётку полиция нравов округа Сан-Бернардино. Они не совсем понимали, чем я занимаюсь в студии. Студия находилась через дорогу от одной сектантской церкви, а Кукамонга — это очень маленький и ограниченный город. Я же отпустил волосы, вёл себя слегка необычно, да к тому же из студии 36 часов в сутки звучала музыка — и они послали этого парня, чтобы арестовать меня. [1970]
Заппу попросили записать "специальную плёнку" для мужской вечеринки. Он со своей подружкой сделал "секс-запись", вырезал хихиканье и был арестован покупателем, оказавшимся детективом в штатском.
Они обвинили меня в заговоре с целью распространения порнографии. Это было в 1964 г. В мою маленькую студию в этом крошечном городе вошёл человек, переодетый продавцом подержанных машин и арестовал меня. В городе жили около 7500 человек, и им не нравились мои длинные волосы, поэтому они решили "сделать" меня.
Прокурору было 27 лет, и он назначил мне 10 дней тюрьмы, используя свидетельство, полученное при помощи микрофона, спрятанного в его наручных часах, которые были подсоединены к магнитофону. В тюремной камере было 45 человек, туалет и душевая никогда не чистились, было 110 градусов (по Фаренгейту), так что спать было нельзя ни днём, ни ночью, в каше были тараканы, охранники были садистами, и вообще всё было мило. [1969]
Мне пришлось некоторое время посидеть в тюрьме, а когда я вышел, от студии пришлось отказаться, потому что улицу собирались расширять, а этот дом — сносить. Я ведь просрочил арендную плату за землю. Это было в апреле, марте или апреле 1964-го. [1970]
СОУЛ-ГИГАНТЫ
Итак, я искал, чем бы мне заняться, и тут позвонил Рэй. Он работал в группе в одном местном баре в Помоне — группа называлась "Соул-Гиганты". Он только что подрался с гитаристом группы, тот ушёл и они искали замену. И вот, я пришёл туда и стал членом группы.
Через некоторое время я сказал: "Слушайте, почему бы нам не попытаться что-нибудь сделать — какой-нибудь оригинальный материал?" Мы-то ведь играли "Полночный час" и всякое такое дерьмо. Я уговорил их стать побезумнее. Где-то неделю мы репетировали в том, что осталось от студии, а потом оставили её навсегда. Мы пошли искать место для работы по всем деревням — и это была поистине трудная ситуация. Группа состояла из меня, Рэя, Роя Эстрады, Джимми Карла Блэка и ещё тогда был саксофонист Дэйв Коронада — мы хотели делать свой материал.
Дэйви, который был в группе самым рассудительным, прекрасно понимал фактическую сторону дела, а именно — если ты играешь свой материал, ты не сможешь выступать в баре. Ты должен играть чужие записи, а лично тебя слушать никто не захочет. Он боялся потерять работу, и поэтому ушёл из группы. И он был прав — чёрта с два мы могли найти где-нибудь работу. [1970]