И для того, чтобы сделать всю эту революцию, им нужно как бы отступиться от своих родителей. Им нужно честно посмотреть на то, чем являются их мама и папа — и для большинства это будет жестоким открытием. То есть, одно дело сказать: “Я ненавижу мать, я ненавижу отца — он не даёт мне ключей от машины, сукин сын”, а другое дело — посмотреть и увидеть, что он трус… Он алкоголик, а если не алкоголик, то принимает какие-нибудь таблетки, и он лжец, так же, как и твоя мать, и они просто ПРОГНИЛИ изнутри, и у них. плохой вкус. Они выбирают уродливейшие в мире обои и мебель. Понятно. Они уроды.
Попробуйте заставить нацию подростков взглянуть на маму и папу под таким углом. Это нелёгкая задача, но с ней можно справиться. А теперь вот что: как только они увидели маму и папу в таком свете, что им с этим делать дальше? Пусть они поставят на их место правду. Не стоит давать им суррогат мамы-папы и никакого такого дерьма. Пусть их место займёт уверенность в себе. Пусть они сами заполнят пробел. Им нужно публично покаяться за грехи своих родителей. “ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО МОИ РОДИТЕЛИ ТАКАЯ ДРЯНЬ, Я ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧИСТЫМ!” Они просто обязаны это сделать. Они просто обязаны выбраться из этого и стать настоящими людьми. Но какая же это фантазия!
То, что так называемого подполья на самом деле не существует — большая трагедия. Если бы оно существовало, это была бы жуткая штука. Большинство людей, которые теперь считаются “подпольщиками”, просто трусы. и идиоты.
Они сидят в “подполье”, потому что не хотят больше ничего делать. Они слишком ленивы, чтобы заняться чем-нибудь ещё. “Да. я устроил себе такую жизнь, что могу быть Овощем и мне никто ничего не скажет!! Ну-ка, побыстрее дайте мне ещё один хит об этом!” А если к тебе кто-нибудь пристанет, скажи: “Чего? Я индивидуалист, и я всё делаю именно так.” Среди людей, которых я встречал в этом так называемом подполье, я видел очень немногих действительно желающих работать ради чего-нибудь. Я не имею в виду работу с 9-ти до 5-ти, чтобы не умереть с голоду, но работу ради любого дела, реального или воображаемого. а это всё очень поверхностно.
Чёрт! Если бы ребята, считающие себя “подпольщиками”, могли выказать хоть 5 % той увлечённости, которую мы видим во вражеском лагере. Это необходимо. А ведь люди, крутящие машину войны, весьма преданы этому делу. Увлечение НЕОБХОДИМО для хорошего результата. Люди, крутящие эту машину, большие психи. но они очень преданы своему делу. А люди, заправляющие всем на Мэдисон-Авеню, такие же, потому что им есть во что верить — ребята, они верят в ДЕНЬГИ.
А у ребят, находящихся в так называемом подполье, нет ничего, во что можно было бы верить. И большинство из них — те, что наступают на свои шнурки от ботинок и на обои и рассуждают о “космическом сознании” и всём таком прочем — они даже не верят, что всё это на самом деле, потому что до сих пор не могут понять — фантазия это или не фантазия? Или там — фантазия? Они не уверены. Ими вертят как хотят. Но парни т а м — они разбираются, что к чему. “У меня есть доллар. а если я сделаю то-то и то-то, у меня будет два доллара. И я верю в это, это так и есть, и я докажу вам — это так и действует.”
И они стоят на этом, и они упрямы. Они крепко за это держатся. И страну построили ОНИ. Позорную долбаную страну. Вот она. Они сделали это. Своими мозгами — размером с изюминку. [1967]
Я хочу, чтобы система совершенствовалась до тех пор, пока она не будет работать правильно. Многие думают, что новое политическое движение, идеальное политическое движение, должно всё это разрушить и начать заново — с племенами, перьями в волосах и чтобы все любили всех остальных. Это ложь. Эти ребята не любят друг друга, а занимаются этим, потому что это как какой-то новый клуб — современный эквивалент уличной банды. Это обычные стиляги — может быть, чуть более волосатые. Но это неправильно.
Прежде всего, идея всеобщего разрушения и построения заново — это идиотизм. Самый лучший путь (я хотел бы, чтобы всё было именно так, и я работаю в этом направлении) — это заставить систему работать над собственным очищением, чтобы она смогла работать по-настоящему. Мне кажется, что политика — это жизнеспособная концепция, но то, что мы имеем сейчас — на самом деле не политика. Это эквивалент выборов в средней школе. Просто борьба за популярность. Это не имеет никакого отношения к политике — это массовая рекламная кампания.
Мне бы хотелось сделать одну вещь под названием “Партия Заинтересованных” (и я предпринимаю шаги в этом направлении) — это должна быть третья партия, и она должна оправдывать своё название. Люди, принимающие активное участие в этом предприятии, должны быть такими…в любом городке есть такой паренёк, который знает, что происходит на свете; все считают его придурком, а он прав, как никто. Мы можем связаться с этими людьми, потому что они приходят к нам, находят нас и говорят: “Может быть, ещё есть шанс.”