Сейчас у меня нет никакого хобби, но тогда я собирал модели (не из наборов, потому что я никак не мог следовать простым инструкциям). Я придумывал и сам шил одежды для кукол и марионеток. Потом я устраивал кукольный театр, используя в качестве музыкального сопровождения пластинки Стэна Фриберга.
Самое первое, что я сделал в “шоу-бизнесе” — это убедил моего младшего брата Карла притвориться “болваном” чревовещателя (чревовещателем был я), сесть ко мне на колени и изображать губами “Мятеж в Корпусе № 9” группы The Robins. Это происходило на окружной ярмарке в Лос-Анджелесе. [1981]
Когда я учился в средней школе в Сан-Диего, там было множество ритм-энд-блюзовых групп. Большинство из них играли инструментальные вещи, и лишь у немногих были певцы. [1977]
БРОДЯГИ
Самая первая группа, в которой я играл, называлась “Бродяги” — я играл там на барабанах. Тогда я слушал много ритм-энд-блюза — Джонни Уотсона, когда он играл на гитаре, Большеротого Кларенса Брауна, группы The Orchids и The Nutmegs. Наш репертуар состоял из ранних вещей Литтл Ричарда… [1972]
Я и сейчас немного играю на барабанах. У меня было несколько уроков. Когда я жил в Монтерее, я как-то ходил в летнюю школу, и там было что-то вроде начального обучения горнистов и барабанщиков. Помню, что учителя звали Кит Маккиллип, и он обучал их азам барабанов. И все эти маленькие дети, 11–12 лет, строились в той комнате. Барабанов у них не было, были доски — не резиновые подушечки, а просто на стульях лежала планка, и все стояли перед ней и вовсю по ней колотили. У меня не было настоящего барабана до 14 или 15 лет, и упражнялся я в своей спальне на крышке комода — в своё время он был прекрасным образцом мебели, но какой-то итальянец-извращенец покрасил его зелёной краской, и теперь его крышка была вся в струпьях, после того, как я поколотил по ней палками. В конце концов мать достала мне барабан и разрешила упражняться в гараже — это был один малый барабан.
Потом в 15 лет я начал свою рок-н-ролльную карьеру, уговорив родителей купить мне полную установку. Она состояла из бас-барабана, маленького тухлого хай-хета “Zyn”, малого барабана, нижнего том-тома и одной 15-дюймовой райд-тарелки. Вся установка стоила 50 долларов. Я сыграл свой первый профессиональный концерт в месте под названием “Зал на окраине” в Сан-Диего. Я хорошо запомнил, как я пришёл на свой первый концерт: пришёл, установил барабаны, и тут заметил, что забыл дома свою единственную пару палочек. А я жил на другом конце города.
Тогда я просто страдал без инструмента. Наша группа репетировала дома у одного парня по имени Стюарт. Его отец был проповедником — ему было совершенно не интересно иметь дома ударную установку, но мне разрешили играть на паре бонгов, которые я держал между коленями. И я сидел и пытался играть шаффлы на этих бонгах, зажатых между ногами! [1977]
В средней школе мне довелось поиграть в нескольких ритм-энд-блюзовых группах. Первая называлась “Бродяги”. Это было в Сан-Диего; я ходил в Среднюю Школу Миссионерского Залива (мы тогда часто переезжали). Я был барабанщиком. Лидером группыбыл Элвуд “Джуниор” Мадео. Он уволил меня, потому что я не мог хорошо держать ритм и слишком много играл на тарелках. [1981]
ЭДГАР ВАРЕЗ
К музыке Вареза меня привела статья в журнале “Лук”. В ней расхваливали магазин пластинок Сэма Гуди. Сэм Гуди такой хороший продавец пластинок, что может даже продать пластинку под названием “Ионизации” (они и название перепутали). Это было “Полное Собрание Сочинений Эдгара Вареза, том I”. В статье рассказывалось, как мерзко эта пластинка звучит. На ней были сплошные барабаны и сирены — никто бы не захотел иметь такую пластинку, а вот Сэм Гуди торговал ею.
Она была записана в 1950 г. Номер пластинки был EMS (Музыкальные Магазины Элейн) 401. У неё был серый конверт. Эта пластинка выходила в двух разных конвертах — один был серый с большим портретом, а другой чёрнобелый. Дирижировал там Фредерик Уолдман, под руководством композитора. Заметки на конверте были написаны Финкельштейном. Это был мой первый собственный альбом, и к тому же первая заинтересовавшая меня не ритм-энд-блюзовая пластинка.
Только почти через год после того, как я увидел статью, мне удалось найти этот альбом в одном магазине, и за него хотели 6 долларов. Я сказал: “Как, шесть долларов за пластинку!” Продавец сказал: “А сколько у тебя есть денег?” В конце концов я дал ему два доллара и ушёл. У меня был такой маленький проигрыватель, с такими маленькими железными выделанными ножками, которые возвышали его над столом (вот так!), а динамик был у него на дне, и звук шёл вниз, на стол. Я клал на тонарм четверть доллара и таким образом слушал этот альбом вновь и вновь.