— Энди, мне трудно одной присматривать за малышами и распаковывать вещи! — проворчала она, одним глазом держа в поле зрения Джейми и Джейка, которые по очереди бились головой о картонную коробку.
— Мам, но я ведь тоже тебе помогаю! — вмешалась я. — И вообще нам нужно иметь компьютерную связь, потому что... потому что, может быть, тетя В. или кто-нибудь с папиной работы захочет с нами пообщаться!
Ха! Тетя В. может воспользоваться электронной почтой в своем офисе, но она никогда не посылала нам сообщений. Она предпочитала часами трепаться по телефону или за обеденным столом в нашей старой квартире. И кому с папиной старой работы придет в голову посылать электронные письма: а) в субботу и б) вообще? Что они могут написать? «Поздравляем Энди Стэнсфилда с буйным помешательством?» (Надо быть действительно буйнопомешанным, чтобы оставить высокооплачиваемую работу бухгалтера в модном журнале и перетащить всю свою семью на забытый богом морской курорт, где нет никакой работы, а есть лишь куча заплесневелых кирпичей, по недоразумению названная домом. )
— Хорошо! Иди налаживай компьютер, — вздохнула мама, отбрасывая с лица прядь тяжелых каштановых волос.
— О'кей! — Папа улыбнулся и исчез, пока чувство вины не взяло верх и он не оказался втянутым в дискуссию о том, в какой шкаф класть посуду или как отвлечь близнецов от нанесения друг другу тяжких повреждений.
Конечно, истинной причиной, по которой я хотела, чтобы папа наладил компьютер, было желание как можно быстрее отправить сообщение Фрэнки и остальным подругам. Я обожаю электронную почту. Нет, я не просто ее обожаю, я обожжжжжаю ее.
Там можно просто написать: «Привет, как ты там?» — и нет места для ненужного трепа. Электронная почта дает мне шанс быть такой же веселой и разговорчивой, как мои подруги.
А у меня с этим проблема, если вы, конечно, еще не поняли.
Дело в том, что:
1) я начинаю заикаться тогда, когда чувствую себя смущенной (или взволнованной);
2) буква «с» — одна из самых трудных букв для произнесения, когда заикаешься.
Так что это мое особое везение, что я: а) ужасно стеснительная и б) ношу имя Стелла Стэнсфилд. Представьте, как трудно это произнести, когда вы нервничаете или впервые встречаетесь с людьми, как, например, при переезде в новый город...
— Знаешь, Стелла, тебе еще повезло, ведь ты заикаешься не слишком сильно, — сказала однажды тетя В., наклоняясь ко мне через обеденный стол. — У тебя это не все время. Не как у того молодого певца Гарри. Как же его фамилия?
Нет, я не была так безнадежна, как Гарет Гейтс (тетя В. встретила его на вечеринке после премьеры какого-то мюзикла несколько лет назад). И я, конечно, была не так безнадежна, как заики из документальных фильмов, которые мучились с каждым словом. Мое заикание подкрадывалось ко мне только иногда, но думаю, что от страха я держала слова запертыми в голове, вместо того чтобы дать им свободу.
— Ррррр-а-а-а-а-а-ззззз!
— A-a-a-a-axxxx!
А постоянный шум, производимый моими братьями, с лихвой возмещал отсутствие шума с моей стороны.
В данный момент «Рррраззз!» исходило от Джейми, который только что нашел старую деревянную щетку рядом с полуразвалившимся кухонным камином и теперь шлепал ею по крышке картонной коробки, в которой сидел Джейк. Крик «А-а-аххх!», доносившийся из коробки, должен был сообщить Джейми, что игра зашла слишком далеко.
— Стелла, — устало взглянула на меня мама, — можешь ты быть самой замечательной дочкой на свете и остановить своих братьев, пока они не поубивали друг друга, не то я примотаю их скотчем к ножкам кухонного стола? Пожалуйста!
Я сделала больше, чем просто остановила Джейка и Джейми и предотвратила двойное убийство: я вытолкала близнецов в сад через заднюю дверь.
— Во что будем играть? — жизнерадостно спросила я, зная, что футбол исключен, поскольку в наличии не имелось такой необходимой мелочи, как ровная травяная площадка.
Конечно, мы могли сыграть в «охоту за футболом»: я бы забросила мяч в джунгли из сорняков и кустов-мутантов, и мы бы устроили себе веселую игру на пару недель, стараясь разыскать его среди спутанной листвы.
— Лови! — завопил Джейк и немедленно устремился в чащу, преследуемый Джейми.
Все, что я могла видеть, — это две головы (одна рыжая, другая соломенно-желтая), мелькавшие среди зелени. Если бы они догадались опуститься на четвереньки, игра стала бы называться «охота на близнецов».