В той части Империи, что находилась к югу от Альп, отношения и вовсе не были улажены. Милан, с конца лета 1155 года попавший в опалу, неуклонно продолжал свою экспансионистскую политику[129]. Ни отправка легатов, ни личное вмешательство императора так и не возымели действия. Во время первого итальянского похода Фридрих оказался среди противников Милана. Теперь же он предпринял усилия, чтобы привлечь на свою сторону его союзников. Успех ожидал его прежде всего в Пьяченце, городе на реке По, — император все больше привлекал его к себе, играя на его заинтересованности в правах на столь важное место, как переправа через По. Еще в декабре 1156 года эти значительные права признал за Пьяченцей императорский посланник, капеллан Балдуин. 2 февраля 1157 года на хофтаге в Ульме император подтвердил это решение, направленное против старых притязаний имперского монастыря Санта-Джулия в Брешии.
Завершив конфликт между Вельфами и Бабенбергами в 1156 году, Фридрих смог значительно укрепить мир внутри Империи, однако в ней по-прежнему происходили столкновения, а он по-прежнему старательно улаживал их. В начале 1157 года Барбаросса лично посетил Трир, чтобы именем императорской власти наложить запрет на возникшую там coniuratio городских сил, клятвенный союз городов против их сеньора, архиепископа[130]. Уже упоминавшийся ульмский хофтаг начала февраля во многом послужил тому, чтобы снова гарантировать земский мир, официально провозглашенный еще в 1152 году. Дальние поездки властителя в разгар зимы, по плохим дорогам, при неблагоприятной погоде свидетельствуют и о необычайной физической выносливости Штауфена. В марте он отправился через Вюрцбург в Фульду, где присутствовал на освящении новой церкви этого аббатства, проведенном Эберхардом Бамбергским и Германом Верденским. Во время пребывания в этом почитаемом с давних времен имперском аббатстве он договорился с князьями о том, что вместо имперского похода в Апулию состоится поход на Милан, который начнется на Троицу 1158 года в Ульме. И вновь император доказал свою способность реально оценивать политические возможности и потребности. Вместо того чтобы предпринять чрезвычайно трудную экспедицию на Сицилию — после внезапной смены обстоятельств в результате заключения Беневентского договора, — он предпочел вступить в борьбу с опальными и по-прежнему строптивыми миланцами.
На хофтаге, состоявшемся в конце марта — начале апреля 1157 года в Вормсе, имперские князья принесли присягу, приняв новую цель будущего итальянского похода. Здесь присутствовали делегаты городов Павии, Лоди, Новары, Комо и, вероятно, Кремоны — то есть представители ломбардских коммун, враждебных Милану. В Вормсе также был выдан диплом, чрезвычайно характерный для экономической политики императора в Германии[131]: Фридрих официально огласил принятое на основе жалоб горожан и купцов решение о таможенных пунктах на Майне между Бамбергом и Майнцем. Упразднив при этом все таможенные сборы, кроме сборов в Нойштадте (под Ротенфельсом) и Ашаффенбурге, а также императорского сбора во Франкфурте, он тем самым не только принес значительное облегчение торговле, но и сумел сохранить имперские права и доходы. В какой мере император осознавал успешность своих прежних мер уже в ту пору, насколько высоко он себя оценивал, видно из того, что еще весной 1157 года он поручил своему дяде, епископу Оттону Фрейзингенскому, литературное описание своих деяний, предоставив в качестве основы собственное краткое изложение.
В дальнейшем началась ускоренная подготовка к итальянскому походу. Помимо помощи имперских князей, поклявшихся принять в нем участие, для этого предприятия необходимо было заручиться дополнительной поддержкой. В июне прошлого года в Вюрцбурге на этот счет было достигнуто соглашение с князем Владиславом Богемским. Летом 1157 года епископ Даниил Пражский по императорскому поручению поехал в Венгрию, где король Геза II — вечный противник византийского императора, а потому относившийся к Штауфену теперь куда более благосклонно, нежели во времена более тесных контактов между обеими империями, — выразил готовность выдвинуть против Милана 500 воинов. В августе Фридрих направился в Галле, откуда двинулся походом на Польшу. Внешним поводом послужило изгнание князя Владислава II его братьями и их отказ выплачивать обычную ежегодную дань в 500 марок серебром. Поляки не смогли оказать никакого сопротивления имперскому войску, которое, переправившись через Одер под Глогувом, разорило территорию Вроцлавского и Познанского епископств. Под Кжишковом Болеслав IV изъявил покорность и, что характерно, тоже был вынужден дать клятву принять участие в походе на Милан[132].
130
Правда, принимать меры против этого движения Фридрих был вынужден еще в 1161 году, см.:
131
В целом об этом см.: Fried J. Die Wirtschaftspolitik Friedrich Barbarossas in Deutschland // Blätter flir deutsche Landesgeschichte. 1984. Jg. 120. S. 195 ff.