Фридрих понял, что этот альянс Лиги с Александром III при всей своей прочности нерушимым не был, тем более, что его собственные позиции на полуострове несмотря на неудачи были достаточно крепки. В Центральной Италии мятеж, проявившийся в слабой форме в апреле-мае 1167 года, лишь тлел. Ни один из городов не примкнул к Ломбардской лиге; некоторые из них, вроде Флоренции и Сиены, вместе со своими епископами покинули Пасхалия III и перешли в сферу подчинения Александра III, но эти решения носили чисто церковный характер. В 1168 году император усилил наблюдение за этими областями, где между отдельными коммунами временами вспыхивали конфликты, не имеющие никакого отношения к войне «гвельфов с гибеллинами». Для восстановления порядка он заменил немецких наместников, чиновников и офицеров на местах: Бидульфу, одному из самых верных его слуг, было пожаловано герцогство Сполето; Конрад фон Люцельгард, бывший в курсе итальянских дел больше всех немцев и один из самых надежных советников Фридриха, получил в качестве лена Анконскую марку и экзархат Равенны. И, наконец, в это же время Вельф VI продал императору владения Матильды и прочие свои прерогативы в Италии.
Кроме того, положение его врагов было не таким прочным, каким казалось на первый взгляд. Сильны были только ломбардцы и Венеция. Но Сицилия, переживавшая в период малолетства короля очень большие трудности, большого веса в лиге не имела. Что до Александра III, то при всей своей энергии и твердости, при растущем авторитете и новых союзниках, он не мог даже вернуться в Рим, куда в начале 1168 года Филипп Гейнсбергский, новый архиепископ Кельнский, перевез Пасхалия III. К тому же, после смерти Пасхалия 20 сентября ему тут же был назначен в преемники аббат из Струми Иоанн, взявший себе имя Каликста III; да и обновление состава Сената в ноябре прошло гладко, без ослабления партии императора.
Сознавая все эти факты, но вынужденный бездействовать, на полуострове из-за отсутствия военных средств, к тому же поглощенный наведением порядка в Германском королевстве, Фридрих понял, что нужно приступить к переговорам хотя бы для того, чтобы выиграть время. Но с кем?
Он не мог вести переговоры со всеми своими противниками одновременно, так как это означало бы признание своих поражений и слабость позиций. Тем более не желал он этого с Ломбардской лигой еще и потому, что с его точки зрения нельзя было договариваться с мятежниками, многие из которых противились осуществлению им своих суверенных прав. Поэтому оставался папа, конфликт с которым лежал в иной области, нежели чистая политика. Начав с ним переговоры и — искренне или неискренне — дав понять, что желает положить конец расколу, он помимо всего прочего усмирит сопротивление тех, кто в Италии и особенно в Германии поддерживает Александра III. И наконец он предоставит всему христианскому миру доказательства своих добрых намерений.
Похоже, что тайные контакты были установлены летом 1167 года, но возможно, что они были сделаны по чьей-то частной инициативе, а не по осознанному решению императора. Во всяком случае, аббат из Сито, приор Гранд Шартрез и, может быть, епископ Павии, поддерживавший Александра, выступили посредниками с обеих сторон. Зато в начале 1169 года Фридрих сам принимает решение о переговорах; он принимает аббатов из сито и Клерво и просит их прозондировать почву в курии и дать ему знать, на каких условиях могли бы начаться серьезные обсуждения. В марте оба аббата прибывают в Беневенто, но Александр III удивлен тем, что они не привезли с собой конкретных предложений; он просит, чтобы итальянские дела также стали предметом обсуждения при участии представителей Лиги. В апреле оба цистерцианца возвращаются в Германию, в Бамберг, и дают отчет о встрече с папой. Немедленного решения не следует, и в последующие месяцы стороны ограничиваются тем, что не рвут отношений окончательно.
В начале следующего (1170) года император начинает осуществлять свой маневр. Он поручает епископу Бамбергскому Эберхарду, прелату-стороннику Александра, официальную миссию, объявляет, что этот посол привезет конкретный план, и требует, чтобы переговоры проходили, из уважения к его императорскому авторитету, не на сицилийской территории. Александр III соглашается и прибывает со своими кардиналами в Вероли, местечко Папской области на юг от Рима, но оповещает об этом ломбардцев и просит, чтобы каждый город лиги прислал к нему своего представителя. Во что бы то ни стало желая сохранить свой альянс с лигой, он заявляет, что без городов и без обсуждения итальянских вопросов никаких переговоров не будет.