Интересно, что у Горенштейна в Берлине тоже был преследующий его человек без свойств, маниакальный Дмитрий Хмельницкий, прерывистое дыхание которого в затылок писатель слышал много лет, и которого он в конечном счёте отделал в памфлете «Товарищу Маца, литературоведу и человеку, а также его потомкам»[7]. Хмельницкий и сейчас живет в Берлине, неизменный, нестареющий, как Дориан Грэй.
А что до меня, то я видела, как метался писатель по комнате, которая летом накалялась от солнца, метался, как раненый зверь и кричал: «Никто, никто в России не хочет меня знать, никто не хочет ни слова обо мне написать». Я это видела, слышала! И этот кошмар никогда не забуду.
«Некоторые вещи ещё не существуют, но уже отбрасывают тени», ─ говорила Агата Кристи. Однако, когда мы познакомились с Горенштейном, незаметно было и тени теней, долженствующей знать своё место. Берлинский журнал «Зеркало Загадок» и «Слово» в Нью-Йорке были в последние годы единственными органом печати, где он мог открыто выступать как публицист.
Горенштейн умер в моём присутствии и в присутствии сына Дана в больнице Августы Виктории в 16 часов 25 минут. Казалось бы, это ─ объединяющий, чувствительный, если не сказать больше, момент нашей с Даном биографии, тем более, что в отличие от скандальных пастернаковских дел с литературным наследством, завещаниями и пр., в деле Горенштейна никаких финансовых скандалов нет (я так думаю), во всяком случае быть не должно. Наследник один ─ сын, с которым, однако подружился господин Векслер.
Возможно, я бы исчезла из литературного пространства «Горенштейн», тем более, что у меня много других литературных интересов, однако полагаю, что не обладаю правом риска ─ ненароком исказить литературный процесс фактом лживого своего отсутствия в творческой судьбе писателя. И я столь же необходима в данном мировом здании, как любой камень в готической постройке, как сказал бы Мандельштам, «с достоинством выносящим давление соседей и входящий в общую игру сил».
К тому же, замалчивать сотрудничество Горенштейна с «ЗЗ» ─ значит искажать литературный процесс и тем самым ─ совершать литературное преступление.
Вот публикации (тексты, переведённые нами в читаемый текст) Фридриха Горенштейна, опубликованные в берлинском культурно-политическом журнале «Зеркало Загадок»:
Фридрих Горенштейн. Гетто-большевизм и загадка смерти Ицхака Рабина. Зеркало Загадок, 1996, №3. С. 14 ─ 22.
Фридрих Горенштейн. На вокзале (рассказ). Зеркало Загадок, 1996, №3. С. 36 ─ 43.
Фридрих Горенштейн. Контрэволюционер (научно-фантастический рассказ). Зеркало Загадок, 1996, №4. С. 39 ─ 43
Фридрих Горенштейн. Товарищу Маца ─ литературоведу и человеку, а также его потомкам. Памфлет диссертация с личными этюдами и мемуарными размышлениями. Зеркало Загадок. Литературное приложение, 1997 (№5).
7
Горенштейн Ф. Товарищу Маца ─ литературоведу и человеку, а также его потомкам // Зеркало Загадок. Литературное приложение. Берлин, 1997