После всего долго не решалась переступить порог. Глупо искать защиты у того, кто имя мое с трудом вспомнит. Алкоголь — единственная и неизменная любовь отца. А я все надеюсь на чудо. До сих пор…
Так было всегда. Сколько себя помню. Только в детстве еще была мама. Они пили вместе. Вначале еще работали. Мать в замызганном баре. Отец — разнорабочим на заводе. Когда-то еще до моего рождения он был мастером цеха. Потом спился. Из жалости его оставили выполнять самую грязную работу за копейки. Так мне мама рассказывала. Когда я родилась, отец уже несколько лет был безработным. Как и где он брал деньги на выпивку — загадка. Но спиртное в нашем доме не переводилось.
Позже и маму уволили из бара. За постоянные недостачи. Тогда в доме закончилась еда. Больше нельзя было воровать объедки из бара. А алкоголь все пребывал. Нескончаемым смрадным потоком. Вместе с грязными пьяными дружками родителей. Ни одного дня их трезвости не могу припомнить. Вечный алкогольный дурман. Запах, которым пропиталось все вокруг. Смрад сопровождал долгие годы. Чистый воздух — немыслимая роскошь для меня в то время.
В школу мама меня все же отдала. Тогда она еще работала в баре. И в ее сознании теплились остатки разума. Учеба стала отдушиной. Уже тогда я понимала — знания мой шанс вырваться. Билет в другую жизнь. Вдали от алкогольного дурмана.
Учеба давалась легко, я усваивала все на лету. Но было невыносимо тяжело учиться в обстановке непрерывного кошмара. Я могла весь вечер делать домашние задания. Заснуть уставшая. А наутро обнаружить, что кого-то из родителей вывернуло прямо на мои тетрадки или учебники. Или же они могли залить их чем-то мерзким и липким. Использовать как туалетную бумагу. Никому не было дела до моих стремлений и желаний.
Питалась я только в школьной столовой. Там меня бесплатно кормили, как ребенка из малоимущей семьи. Иногда подкармливали соседи. Но это было редкостью. Район у нас бедный. Каждый думал в первую очередь о себе.
С одноклассниками тоже были проблемы. У меня практически не было одежды. Лишь обноски, которые разваливались прямо на мне. Никто мне не стирал. С малых лет научилась сама. Не было даже расчески для волос. Вместо нее у меня были только собственные пальцы. Ножом я постоянно обрезала волосы, чтобы они не путались так сильно. И хоть в школе нашей были тоже дети из неблагополучных семей, я все равно выделялась на их фоне.
Меня называли: «Вошь» «Грязнуля», «Вонючка» и тому подобное. Я была предметом вечных насмешек. Учителя сторонились. В нашем районе не было жалости и сострадания. Тут выживали. С каждым днем крепло мое желание вырваться. Я научилась игнорировать оскорбления. Быстро бегать, если меня хотели побить. Я впитывала знания и одновременно училась выживать.
Когда мне было девять. Мамы не стало. После очередных непомерных алкогольных возлияний она не проснулась. И я скорбела и оплакивала. Она ведь дала мне жизнь. Моя мама. Любимая. Другой я не знала.
У меня остался только отец, который, кажется, и не заметил потерю жены. С ним по-прежнему рядом спала бутылка — это главное.
А я с еще большим остервенением мечтала вырваться. Искала подработки. Ночевала в подвалах. Мыла посуду. Драила полы. Иногда меня пускали переночевать в подсобных помещениях баров или магазинчиков, где я подрабатывала.
Но неизменно я возвращалась к отцу. Покупала продукты. Справлялась о его здоровье. В ответ он отбирал деньги (если я не успевала припрятать) и бежал за выпивкой.
Окончив школу. Поступила в институт. Сама, не знаю, как удалось. В какой-то степени помогло одержимое желание учиться, вырваться. Изменить свою судьбу. Я получила стипендию и место в общежитии. Вот он, казалось бы билет в счастливое будущее. Вырвалась из ада. Меня окружали студенты. Преподаватели. Тут была жизнь. Настоящая. Другая. Никто более не оскорблял. Я могла свободно дышать. Впервые.
Глава 8
Институтская жизнь оставила двоякие впечатления. С одной стороны — это довольно дружелюбный коллектив. Интересная учеба. Чистота. И пусть тут тоже не обходилось без алкоголя. Но все было иначе. Не было дна. Лишь беззаботное веселье молодых людей. Я все же оставалась в стороне. Мне надо было учиться, подрабатывать.
Но теперь я была хозяйкой своей жизни. Меня уважали. Посмешище осталось в прошлом. Я его с наслаждением похоронила.