– Ну, вот и все! – вздохнула бабушка, – Фрикадель теперь считается законным жителем Лесников и Малинники больше не будут требовать его возвращения.
– Ур-ра! – захлопала в ладоши Юлечка, – Бабушка, ты – гений!
Дома бабушка Агата, поставив чайник, хлопотала у стола, расставляя отвары душистых трав, чтоб через минуту приступить к обработке ожогов и царапин у отмытых детей и дракончика. Первым мужественно подошел к столу Никитка, подставив под бабушкины пальцы ожог на лбу, а затем глубокие ссадины на коленках. С боку к нему тихонько подкрался пахнущий детским шампунем, Фрикадель, высушенный под феном и, поэтому опять кудрявый и пушистый. Улыбаясь во весь рот, дракончик положил голову Никитке на колени, чтоб тот помазал ему целебной мазью порванное ухо.
– Вот и верь теперь драконам – друзьям человека, – философски проворчал мальчик, обильно смазывая мазью Фрикаделево ухо-тряпочку, – Весь наш лес испоганила дрянь вонючая!
– Ничего, – успокоил дед Леша, – завтра посадим новый – кедровый. У меня уже и саженцы припасены.
В кухню вошла Юлечка, вытирая влажные волосы махровым полотенцем. Немного понаблюдав за действиями бабушки Агатиных рук, накладывающих травяной пластырь Фрикаделю на расцарапанную щеку, девочка произнесла:
– Бабуль, дедуль, а вот как вы считаете, стоит ли знать нашим беспокойным родителям о столь незначительном происшествии? Тревожить их зря? Отрывать от работы? А?– И она вопросительно посмотрела на предков своими чистыми серыми глазами.
Бабушка Агата прыснула в макушку Фрикаделю.
– Я думаю, что появление в Лесниках нового пруда их только обрадует! – ответил за всех дед Лёша, хитро глядя на внучку, и разливая по кружкам ароматный травяной чай, – Ну что, прошу всех к столу – угощайтесь: первый мед!
СНЕГОДОЖДЕВИТЕЛЬ
В Ньяму
Размеренно взмахивая широченными глянцево-бурыми крыльями, поджарый пустынный дракончик патрулировал золотистые дюны, едва тронутые первыми лучами восходящего солнца. Неспешно пролетая над обширной территорией рельефного эрга – песка, блуждающего между дюнами, дракончик, с высоты своего полета заметил малютку-тушканчика, улепетывающего широкими прыжками от рогатой клетчатой гадюки.
Бросок – и змея уже извивается в цепких драконьих когтях, тщетно пытаясь прокусить роговую черепашью чешую на коричневой драконовой груди. Пустынный охотник победно застучал длинным, как у птеродактиля, клювом. Оранжевая шерсть по всей спине – от головы до хвоста встала дыбом, отчего дракончик стал походить на старую половую щетку. Резко щелкнув в заключительном аккорде, дракончик, посчитав, что утренняя охота удалась, поспешил в гнездовище, расположенное в баобабовом лесочке, близ озера с опресненной водой в африканском селении Ньяму, что на западе пустыни Сахара.
За возвращением дракончика следили три пары глаз. Две – рассеянно, а одна очень даже заинтересованно. Девочка Юлечка потягивалась, нежась под утренними, еще не жгучими солнечными лучами, а ее старший братец Никитка тщетно пытался пригладить расческой непокорные медно-рыжие вихры. Фрикадель – их домашний дракончик с неподдельным интересом разглядывал, что же там такое поймал себе на завтрак его худощавый собрат. Ведь он, Фрикадель, тоже проголодался и был не прочь подкрепиться. Потому, как, приехав вчера вечером в Ньяму, вместе с Никиткой и Юлечкой – в гости к их родителям, и получив причитающуюся долю восторгов и поцелуев, он съел лишь пару бутербродов с сыром, да пару булочек, да печеньице – всего ничего для молодого дракона с хорошим аппетитом.
В баобабовом лесу проснулись и переливчато засвистели какие-то невидимые птицы. Заиграла янтарным светом водная гладь озера. Отчаянно зевая, Никитка и Юлечка нога за ногу отправились к озерцу – окунуться с утра в бодрящую воду.
Из ослепительно белого, сверкающего синими светоотражающими стеклами, полукруглого дома, вышла Анастасия Павловна. И, уже набрав в легкие побольше воздуха, хотела, позвать детей к завтраку, но увидела, что ребята бегут от озера, совершенно мокрые, счастливые и проснувшиеся, с шумом выдохнула.
– Доброе утро, мам! – Юлечка вежливо приветствовала слегка ошеломленную прытью собственных детей, Анастасию Павловну.
– Доброе утро, мам! – повторил за сестренкой Никитка, – Как у вас здесь хорошо! Почти так же здорово, как у нас в Лесниках! Только жарища замучила – сил нет!