— Да, да, пропускаем, — уже злился Теодор и пошёл сам приоткрывать мне ворота.
— Мерси! — скользнула я за препятствие и быстро пошла по асфальтированной дороге.
Нависающие деревья над аллеями, покрытые мхом могилы, склепы с ржавыми калитками. Стук сердца всё нарастал, приближаясь к громкости стука каблуков. Жизнь людей не меняется. Помню, как шла с родственником по этому кладбищу и слышала, как люди рассматривают могилы и оценивают фотографии. Что за странная необходимость находить в чужих могилах что-то своё? Подмечать, кто в каком возрасте умер, кто лежит один, а кто с семьёй. Вглядываться в лица на выцветших фотографиях, не желая увидеть там…
— Кого потеряла, Старшая?
Я резко обернулась на оклик и выпалила:
— Себя.
…
— Себя? Вот так задачка. Позволь я подойду поближе и помогу тебе с поисками, — белоснежная улыбка и чёрный костюм надвигались на меня. Несмотря на чёрные очки, я знала: холодные бесцветные рыбьи глаза всё ещё там — за ними.
— Не нужно, я… — начала было мямлить, повернувшись вполоборота, думая, что ещё чуть-чуть и смогу развернуться и уйти. Но нет, и разу у меня это не получалось, пока он не позволит. Отвратительное чувство беспомощности и любопытства, как и 18 лет назад, парализовало всё тело. Худощавые пальцы прокатились по моему бедру и мягко вцепились в талию.
— Ты думаешь, я забыл, как нам было хорошо вдвоём? — небритая впалая щека коснулась моей, и я, не в силах больше сдерживаться, выдохнула. В голове был ураган из страшных и страстных подростковых воспоминаний, принадлежавших одинокой и пылающей сердцем девушке и высоченной глыбе льда — её телохранителю. Уже вторая его рука приближалась к спине и приближала меня к моменту полной капитуляции, но, собравшись с силами, я решила ответить.
— Ты пользовался мной, — тихо сказала я, боясь посмотреть в его чёрные очки.
— Как и ты, дорогая, пользовалась мной. Что тебе ещё оставалось делать в этом скучном замке? — засмеялся он, прижавшись ко мне и ничуть не скрывая своего желания.
— Роджер! Проваливай на свой пост, твоя уродливая морда меня раздражает, — прозвучало где-то вдалеке от урагана, бушующего по центру моего сознания.
— Сию минуту, Младшая. Уже удаляюсь, — насмехаясь, ответил Роджер, убирая руки с моего тела и отправляя их в пируэт, адресованный сестре.
Понемногу я приходила в себя и разжала побелевшие пальцы, сжимавшие сумочку, перекинутую через плечо. Однако одна беда не приходит. В спину совершенно точно мне смотрели два презрительных голубых глаза сестры. Глубоко вздохнув, я повернулась к Младшей и подошла к аллее, на которой она стояла. Да, именно так нас и звали родители и все окружающие, посвящённые в тайну семьи, меня — Старшей, а её — Младшей. Животным, рождённым на убой, не дают имена, как я знала, и с этой истиной мне пришлось столкнуться в сознательном возрасте.
— Если бы не наши обязанности, я бы оставила тебя в его мерзких лапах. Вы стоите друг друга, — произнесла сестра и в несколько приёмов развернулась, подавая мне левую руку. Правой рукой она опиралась на палочку.
— Если он так тебе не нравится, почему ты его не уволишь? — спросила я и взяла её под руку, помогая идти.
— Потому что не все мои дела пахнут цветочками, балда. Для некоторых требуются такие ублюдки, как он. Кроме того, после всего что он сделал по моему приказу, пособие и отпуск ему не светят. Он это знает и подготовил несколько свидетелей, которые дадут показания в случае его исчезновения. Мне остаётся только быть уверенной, что я нашла всех.
Сестра замолчала, и я ощутила лёгкую жалость и тоску по судьбе человека, что терзал меня всю юность. На что похожа жизнь в постоянном страхе и недоверии к хозяевам и врагам? Может быть со мной, тогда, он был действительно счастлив?
— Дай угадаю, ты опять его пожалела и оправдала в своей дурной башке и готова в любой момент нырнуть лицом в его промежность? — прервала молчание Младшая, чем сильно меня разозлила. Затем она обдала меня с ног до головы презрительным взглядом.
— И одеваться, как шлюха, ты не перестала. Дети не разбегаются в ужасе из под твоих ног, видя громадную щель? — добавила она, закончив с прелюдией презрительного взгляда.
— О, в отличие от тебя, я не одеваюсь так, будто собралась сама ложиться в гроб! — выпалила я всё, на что хватило злости, но, увидев грустную улыбку сестры, с ужасом добавила. — Ведь не собираешься?