Но пока я всем этим занималась, встал ещё один насущный вопрос. В животе рокотало, как на боевом полигоне, и до 6 часов вечера, прибытии поезда в город N, я точно не дотерплю, а даже если да, то что? Идти в забегаловку или ресторан полуголой? Нет, нужно точно поесть здесь. Может, повезёт, и в вагоне ресторане будет немного людей. «Не догадываешься, почему твоя жизнь катастрофа, Анна? — подумала я и снова чертыхнулась. — Лана!»
«Точно! Я теперь Лана! И должна думать, как Лана, и действовать! Больше никакого нытья. Если я буду уверенной в себе и напористой, то никто мне ничего не сделает, хватит уже трястись в углу!»
С этими мыслями встала и включила фронтальную камеру на телефоне. Покружилась, поправила волосы и ободок, расправила хвост и распушила помпон жёстких волос. Декольте и разрез между ног почти до пупка, да и плевать. Я горжусь своим телом и могу позволить себе красоваться! В таком виде открыла купе и профланировала до купе проводника. Встала в проходе и посмотрела на него. Он на меня, точнее, на мою промежность, и глаза его расширились, затем поднялись выше, к грудям, и решили там и остаться.
— Привет, в какой стороне вагон-ресторан? — нарочито громко произнесла я.
— В первом, нет, третьем. А кто вам нужен был? — постарался он вернуться к реальности.
Я нещадно текла, озноб пробивал меня из раза в раз, когда его глаза прокатывались по моим сиськам и промежности. Схватилась за дверь, стиснув зубы, била из стороны в сторону хвостом, но виду вроде бы не подала.
— Вагон-ресторан! — сквозь зубы сказала, как будто злая.
— Там, точно там! — указал он, и я полетела туда, надеясь отдышаться в тамбуре, но не вышло.
Открыв дверь, налетела на двух куривших проводников. Они точно оценили все мои прелести по высшему баллу, наверняка даже не заметив красного лица, но меня уже было не остановить. Я рассвирепела на мучившую меня случайность, вечно подкидывающую всё новые и новые трудности, и решила не только встречать их лицом, но и всем телом.
— Мальчики, сигареткой не угостите? — быстро сказала я, встав в распорку, чтобы не убежали, очевидно, и заведя ногу за ногу, чтобы хоть как-то растереть щекотавшие капли.
— Да, да… — отклик был долгий, но всё же произошёл у того, что сообразил попытаться спрятать без одной минуты стояк, наклонившись якобы за пачкой в карман.
Я взяла из пачки сигарету и подкурила, нагнувшись к протянутой зажигалке.
— Ох, мать… — сказал другой иотвернулсяполубоком, стараясь не терять меня из виду.
— Вагон-ресторан в той стороне? — спросила я.
— Да, да… — ответил всё тот же, что дал сигарету.
Открыла дверь в междувагонное пространство и, качая бёдрами, вышла, захлопнув за собой. Затем следующая, и наконец-то одиночество, где можно выдохнуть. В голове метались мысли, я сто лет не курила, но затянулась и закашлялась. Слёзы навернулись. Затяг, ещё затяг. В глазах потемнело, а ноги повело в стороны. «Стоять, Лана!» — скомандовала себе и потушила сигарету об подошву, когда отпустило, невольно заметив, как мокро между ног. Зайдя в вагон, тут же прошла в туалет и подмылась, ощутив небольшую лёгкость. Не целиком, но всё же. Такими темпами я никуда не приду, потому остановок больше не будет.
Быстрыми уверенными шагами я продвигалась по вагонам, краем глаза наблюдая кто в купе. Там никого не было. Все пустые. Конечно, я ожидала, что город N не славится туристической Меккой или численностью, но не настолько же, что абсолютно никому не нужно было туда ехать! Так, вагон за вагоном, пока, наконец, не добралась до ресторана. Сделав глубокий вдох-выдох, дернула дверь и оказалась в светлом помещении со столиками. В конце вагона находился прилавок и женщина за ним. Боже, женщина! Я думала на этом поезде одни мужчины работают. Подойдя к прилавку, улыбнулась ей. Потом вспомнила, что я Лана, и стала серьёзной и надменной.