— Прекрати. Я… — мне трудно было выговорить это, но мировое условие не изменилось со времён зарождения человечества: ты мне — я тебе. — Я постараюсь сделать всё, что ты попросишь, чтобы мы выиграли суд, как исполню свою цель. Прости, что так мало времени, но я буду стараться.
— Надеяться на тебя — моя самая большая глупость, но у тебя, как и у меня, нет выбора.
Младшая нажала кнопку на гарнитуре в ухе и сказала: «Мы подойдём к чёрному ходу, подгоните машину туда. И подготовьте самолёт, я улетаю сегодня». Я поняла, что серьёзный разговор окончен и подошла к сестре, подавая руку. Она взяла её и подняла заднюю часть со скамейки. Шаг за шагом мы спускались по ступеням.
Мне захотелось как-то развеселить сестру или хотя бы не заканчивать наш разговор очередной перепалкой. Вручать подарок после того, как я заставила её кричать, было страшно.
— Как у тебя с мальчиками? — игриво спросила я, зная, что она оценит шутку и вспоминая, что никогда раньше мы не говорили на эту тему.
Возможно, потому что, продав свою девственность, я была в крайней степени потерянной, и вместо того, чтобы хоть как-то поддержать, Младшая начала обсуждать со мной то, куда вложить деньги, чтобы заработать, а не потерять. Конечно, она всё сделала правильно, и теперь нам не приходится беспокоиться о лишней сотне долларов, потраченной там или сям. Но мы же сёстры. Я так ждала, что она меня поддержит или хотя бы поволнуется за меня. Одно точно — раньше мы старались делать вид, что чужие больше, чем это было на самом деле.
— О! — протяжно отреагировала она в своей саркастичной манере. — В 38 старшая сестра решила поговорить о моём половом воспитании! Как это мило. С чего вдруг?
— Почему нет? Просто захотелось, — ответила я, поправив локон волос за её ухом с красивыми серёжками нефритового камня.
— Да есть один… — немного помолчав, задумчиво сказала она.
— Только один? — спросила я, за что схлопотала удар ладонью по животу.
— Я, знаешь ли, по клубам и вечеринкам не хожу, чтобы ухажёров отвергать. Впервые увидел меня на онлайн-конференции, говорит, что не мог оторвать взгляд и прочую хрень. Вот переписываемся, мне нравится.
— То есть он не знает о том, как ты выглядишь ниже пояса?
— Думаю, что нет. Двадцать пять лет назад мои фотографии мелькали во всех газетах, но с тех пор я долго была в тени, черты лица изменились. Плюс мы работали через подрядчиков, имя нашей конторы он не должен знать.
— Чем занимается? — мы шли медленно, похоже сестре стало значительно сложнее передвигаться.
— Строительный бизнес, архитектор, делал для нас пару клубов в Канаде.
— И?
— Что и? Какой смысл нам встречаться, если я всё равно сдохну.
— Хватит. Даже если… — а вы пробовали говорить о смерти близкого человека так легко? — Это произойдёт, у тебя есть шанс прожить оставшееся время с любимым человеком.
— Не уверена, что он готов принять меня такой. По разговору он настроен серьёзно — семья, дети. Вакцину на разблокировку семени он уже получил. И говорил именно о своём ребёнке. Не похоже, что «стерильный» новорождённый из Заказника ему подойдёт.
— Он что, из «Чистых»? — слегка презрительно спросила я.
— Похоже на то, красавчик каких поискать, — ответила сестра мечтательно.
— А как он относится к Геном-Модифицированным людям, ты не выяснила?
— Ты в каком мире живёшь? Нормально, конечно. На словах все нормально относятся. Давай постоим.
Мы остановились. Младшая тяжело дышала, я увидела, как на её болезненно — белоснежной коже на лбу проступили капли пота. Впереди и позади нас метрах в тридцати шли люди из отряда её телохранителей. Я залезла рукой в сумочку и вытащила небольшую бронзовую фигуру лошади на постаменте.
— Это тебе, с днём рождения, — протянула я ей статуэтку, вспоминая сколько лет младшей. Разница у нас 6 лет, значит 32.
— О, вечно бесишь меня своими поздравлениями, Милл Риф, где ты её нашла?
— Один коллекционер скончался, выкупила на аукционе. Ты ведь сейчас всё ещё с этой кличкой?