Мой наставник от «двадцать шестых» отрицательно покачала головой.
— Ты ошибаешься.
Помолчала, сделав несколько глотков. Господи, как такой крепкий кофе можно пить? Не боится, что мотор откажет? Или того хуже, откажут способности? Они от кофе… Того. Нестабильными становятся. Впрочем, способности будут нужны МНЕ, а не ей, может всё и правильно.
Сеньора просыпалась прямо на глазах, моментально включаясь в работу. Пока что не использовала ничего из биоэнергетического арсенала, но мы ещё не начали.
— Хуан, любой правитель всегда зависим. Зависим критически. От всего и вся. Это исполнитель может позволить себе степени свободы; у руководителя их нет и быть не может. Вопрос в том, как он организует эти зависимости? Как поставит себе на службу и извлечёт пользу? Вот о чём ты должен думать. Да, ты сможешь быть условно независимым. Какое-то время. Бесспорно. Но потом будет точка невозврата, и чем лучше ты научишься работать в команде, чем лучше научишься манипулировать самыми близкими людьми, тем лучше для тебя.
— Самыми близкими… — усмехнувшись, повторил я. Сеньора Абигейл кивнула.
— Я уже говорила, что буду говорить только правду, как бы она ни звучала. Это жизнь, и ты или тянешь её, либо нам придётся расстаться. Идеалистам в розовых очках во власти не место.
— Да нет, всё понимаю… Просто с близкими сложнее, чем с чужими.
Ослепительная улыбка мудрой наставницы ученику, который что-то на её уроке понял.
— Это всегда так. Привыкай. И ещё, Хуан, думай над своей командой. Не командой наёмников-убийц, которую ты недавно создал, а командой интеллектуалов, которым сможешь доверить ответственные направления. Я уже вижу твой прицел на Сильвию. Выбор скользкий, но грамотный. И Мерседес — та ещё штучка, хотя потенциала не раскрыла. Гортензия — опасна, ты не знаешь точно, на кого она работает больше. Адриано — для меня тёмная лошадка, плохо его знаю, но он мотивирован. Но этого мало. Катастрофически мало.
— Я подумаю, сеньора, — кивнул я.
Мы начали занятие. Ну как занятие, медитировали, вступили в резонанс — для понимания друг друга. Теперь я «слышал» все её чувства и эмоции, она — мои. В таком состоянии иногда даже говорить не надо, лишь общие фразы. Подробности сами достраиваются в голове. Далеко не у всех людей, в смысле биоэнергетиков, так получается. Для меня резонанс был полезен ещё и тем, что на время контакта поднимал мой невеликий уровень. Я мог ощущать и творить вещи, недоступные в одиночку.
— Хуан, — начала она урок, — я не смогу помочь тебе ТАМ. Это против правил. Это твой бой и только твой.
— Понимаю, сеньора. И многого не прошу.
— Мы перекроем зал. Тех из «наших», кого найдём, предупредим. Они ведь тоже люди, и хотят жить и работать на свободе. Есть ненулевая вероятность, что они ослушаются приказа и не станут пакостить. Я ведь не просто биоэнергетик, я ещё и агент императорской гвардии. Власть. Но на случай, если достучаться не получится, нужна подстраховка, силовой сценарий. И это должны быть твои и только твои люди — Мишель не подключай.
— В зале будет мой взвод. Подойдёт? Они мои, и только ради меня не списаны — офицеры это открытым текстом признают. Снабжу девочек игольниками со снотворным. Или с препаратом, имитирующим сердечный приступ — чтоб реалистичнее выглядело. Подойдёт?
— Да. И управление ими передашь мне, действовать будут только по моей команде. Не стоит ссориться с людьми, если те пойдут на контакт.
Помолчала.
— Понимаю, чего ты боишься. «Чёрной полосы». Что будет не твой день, тебе не повезёт.
— Особенно, если они будут «шаманить» за пределами здания, — подтвердил я. — Вне зоны контроля ваших людей и моего взвода.
— Издалека сила воздействия экспоненциально ослабевает, — покачала она головой, — но да, мне тоже не нравится этот сценарий. Ты слаб, Хуан. И не представляешь силы некоторых моих… Коллег. Их боятся, и делают это не зря. Это страшные люди, страшные своими возможностями.
— А я буду сидеть за карточным столом и ни на что не смогу повлиять.
Она почувствовала мою грусть, за которой пряталось отчаяние. «А вдруг! А вдруг!»
— Сеньора, я ДОЛЖЕН это сделать! — вырвалось у меня. — Один раз в жизни, больше не прошу. Это бой, война, понимаете? Я должен себя поставить в мире аристократии, должен войти внутрь этого закрытого клуба, чтобы влиять на него изнутри, как часть системы. Если завтра выиграю — есть шанс, меня продолжат рассматривать, как кандидата в «свои». Но если проиграю… Больше не буду никому интересен, невзирая ни на какие перспективы. Выпендристое быдло, даже очень опасное, всё равно выпендристое быдло.