Ой, как кулачки сжал, аж побелели! И улыбочка фальшивая.
— Не дождёшься!
— И не собираюсь. — Я под нос усмехнулся. — Но ты на самом деле будешь мешать. А ещё ты мне не нравишься.
— Стратег! — Он взял себя в руки, расслабился, расплылся в улыбке превосходства воспитателя над учеником. — Это в тебе больше всего поражает — тотальная наглость и самоуверенность. Всё просчитал, всё распланировал. Как будто этот мир будет действовать по твоему плану.
— Любой план корректируется на ходу на коленке. Стандарт, малый блайнд! — подвинул я тысячную фишку в банк, ибо Дерек раздал нам карманные карты. — Я готов к такой коррекции, вот и весь мой секрет.
— Большой. — Две фишки от Себастьяна. — Шимановский, мне как бы фиолетово, но я всё равно хочу тебя предупредить. То, что ты встречаешься с принцессами, и что тебе позволяют жить у одной из них, не значит, что ты высоко взлетишь. Это значит, что когда оступишься, падать будет больнее. Особенно с твоими глобальными планами.
Вскрываем карты. У меня — ничего. Три пик и десять бубей. Так, бровка сеньорито дёрнулась, торжества в глазах нет, но есть интерес. Заинтриговал. Значит минимум пара, и очевидно, попытается блефануть.
Пауза. На стол легли первые три карты. Снова ничего, ни одного совпадения. Жаль.
— Себастьян, не надо меня переоценивать. Я всего лишь скромный боец информационного фронта, — продолжил я разговор. — Очень скромный. — Скривился. — Просто громкий.
— Да, скромность — главная твоя добродетель! — усмехнулся он и передвинул две фишки. — Стандарт.
Стандартная ставка — две тысячи. Правило стола, который мы выбрали, а это безлимит, значит минимальная ставка этого зала как такового. Я оказался прав в предположениях.
Судя по лицу, у него ничего, в смысле нового. Без улучшений. И по-крупному не ставит, засранец. Ладно, рискуем.
— Подтверждаю. — И я двинул две тысячи. — Дело не в принцессах, Себастьян. Я просто готов драться за идеалы. За то, что считаю своим, важным. А ты — нет. Вот и вся между нами разница. А по поводу падения… Альпинисты говорят, не смотри вниз, не пугайся высоты, ибо плевать, с сотни метров ты упадёшь, или с двух тысяч — конец будет одинаков. Вот и вся философия жизни.
— Можешь сделать — делай, — усмехнулся он. — В чём тебе не откажешь, так это в логике, Шимановский. Девчонки любят таких, безбашенно смелых. Как мухи на кал слетаются. Однако правда жизни такова, чико, что герои умирают первыми, срываются со своей скалы, не важно с какой высоты. А мир достаётся скучным до мозга костей прагматичным НЕ-героям, не готовым умирать за идеалы, но ради них готовых работать в поте лица день и ночь. Она выбрала тебя, потому, что девочка, и пока ещё смотрит на мир в розовых очках.
— Не дождёшься, — мило улыбнулся я. — И не думай, что когда я «сорвусь со скалы», она будет с тобой. И не сорваться постараюсь, и твой космолёт улетел вне зависимости от моего появления.
На стол легла ещё одна карта. Три бубей. Пара. Но спешить не буду.
— А я поставлю. — Снова в банк пошёл большой блайнд. — Стандарт.
— Подтверждаю, — выровнялся я. Но судя по его лицу, у него вновь ничего нового. Итак, пара?
— Ты не просто скучный менеджер, Себастьян, — покачал я головой, — Ты — просто скучный. Смирись с этим. И к тому же — враг. Это на самом деле не проблема, если бы у тебя был план интеграции двух кланов. Но весь твой план — присосаться к наследнице, и, когда та станет королевой, управлять из-за её юбки, решая проблемы своего клана, а не вопросы стабильности клана королевского и экспансии государства. У тебя, как у врага, не было никакой программы сотрудничества, интересной ЕЙ. — Расплыться в улыбке, нас смотрят тысячи людей, если не сотни тысяч. — Так что не вини меня, вини себя. Я лишь соломинка, перешибшая спину верблюда. Соломинка, также не имеющая чёткой программы, но, по крайней мере, имеющая готовность эти спины перешибать.
Ой-йой, как глазки вспыхнули! Сам виноват, сам начал, сеньорито.
Оп-па! Десять червей. Две пары. Танцуем, девочки! Только не возликовать. Держись, Шимановский! Лучше натужно и зло задыши, типа задела интеллектуальная беседа «о бабах». Когда обсуждается наследница престола, такое сопение допустимо.
— Сто тысяч, — положил сеньорито в банк одну платиново-золотую фишку нужного достоинства. Это нормальная ставка на самом деле для ривера, именно такими тут под конец раздачи и размениваемся, по пятьдесят-сто тысяч.
— Миллион, — ререйзнул я. Решил сыграть по-крупному, пока удалось вывести этого сукиного сына из равновесия. Отсчитал такие же фишки, но в десять раз больше.