Себастьян мог скинуть, «слив» всего сто тысяч. Но я два раза подтверждал, без рейза, не факт, что последней пришла сильная карта. А с учётом, что он завёлся от моих слов, шансов у него никаких. Однако и у него что-то не слишком большое.
— Полтора. — И он решил ререйзнуть. В банк ушло ещё пять фишек платино-золотого достоинства.
Он что, думает, я сброшу? Закинув миллион? Ща-аз!
— Два. — Я снова ререйзнул, также отсчитал десять платиново-золотых. К этому моменту и он добавил к стеку два миллиона, и я ещё распотрошил сумку на полтора. Правда стек оголил, далее придётся потрошить чек Гортензии. Обидно будет.
Себастьян подумал, пропыхтел под нос, и выдал вердикт:
— Колл. Подтверждаю!
Фишки ушли в банк. Шоудаун, как агрессор открываю свои…
…И он — свои. Пара. Два туза, из карманных карт. Блефовал, сукин сын, по минимуму ставил. Но — ставил, типа пугал. Чёрт, критически мало опыта игры в такую мутотень! Если б не мои обострённые чувства людей, хана было бы.
Так, а я, получается, восстановил всё, что пока что проиграл по мелочи. Ладно, вот это и есть безлимит, танцуем дальше.
Два миллиона. Столько я просил у Селены. М-мать, и не чувствую сейчас НИЧЕГО! Для меня эти фишки не деньги, а на самом деле только написанные где-то нолики. Ведь полностью прав, сукин сын!
Раздача, и баттон, он же «кнопка», у Феррейра. Ставки в банк. Посмотреть карты. Дама и шесть.
— Подтверждаю, — выдал Себастьян. Обошлись без рейзов на префлопе, привычно.
Флоп.
— Ты, Шимановский, не просто громкий, — продолжил он беседу, посчитав прошлый конфликт исчерпанным. — Ты ещё и вонючий. С самомнением. Ты уже начал падать, ибо начал зазнаваться. Ладно, твоя недавняя война — понять можно. Это был заказ Веласкесов, правящего дома, коий в кои-то веки решил проснуться и струсить пыль спячки. Но концерты, что ты устраиваешь в школе на собственных экзаменах? — Усмешка. — Ты зазнался, друг мой, ощущаешь себя пупом Венеры. А значит падение — вопрос времени. И сам сказал, плевать на то, какую высоту успел набрать. И юбка Изабеллы тебя не спасёт, чико. Политика — мир суровых и жестоких людей, а Изабелла воспитывалась в нём с детства, правила игры знает.
— А что не так с моими экзаменами? Чек, — пасанул я. Ибо снова ничего.
— Шоу! — воскликнул он. — Тоже чек. — Это крупье. — Ты из собственного экзамена делаешь шоу. Видимо не наигрался в солдатики на концертах. А может терзает, что в этой школе тебя чморили, пытаешься взять реванш?
— Чек, — а это я крупье, ибо на столе было уже четыре карты. И у меня стало две дамы. Как и в жизни, дамы меня любят.
— А я, пожалуй, поставлю. Сто тысяч, — картинно нахмурился Себастьян, и я не успел его прочитать. Снова платиново-золотая фишка.
— Подтверждаю. — Ладно, поиграем, юноша. Пока отыгрался и есть на что рисковать. — Феррейра, ты идиот, вот что я тебе скажу. — А теперь криво усмехнуться. Эдак покровительственно. — Вчера в стране шли уличные бои и гибли люди. Много людей. С обеих сторон. Да, по их результатам основатели переподписали договор Овьедо, не знаю, как он будет называться сейчас. И там прописан мир между ними. НИМИ, — выделил я, — а не их инструментами. И эти бывшие инструменты сеньоров в данный момент активно зачищаются. Зачистка идёт в том числе на информационном фронте, понимаешь? Чек, сеньор крупье. — Начался тёрн.
— Зачистка… — потянул Феррейра. — Тоже чек.
То есть ста тысяч для банка пока хватит. Ждёт сеньорито что-то от ривера.
А вот и ривер. У меня так и есть — две дамы. Рано торговаться, вначале моральная обработка:
— Да, зачистка. — Уверенный кивок. — Твой отец участвовал в финансировании организации этих упырей — и за это огрёб своё. Его счастье, что не принимал лично участие в схватках, только финансировал начало движения, создание информационных центров и подготовку мяса. Иначе бы прилетело сильно, как Абанкуэйро. Но и так его не простили и намекнули, что помнят. И обнародовали через бедного и без того громкого меня схему информационной защиты компании, которую вы сейчас спешно переделываете, в смысле защиту, тратя миллионы и миллионы за срочность. Ибо информация эта для ваших врагов бесценна, и я боюсь предположить, сколько вы благодаря моему экзамену уже потеряли.
А что касается латинской литературы… — Усмехнуться, тяня время. Ибо нас слушают, а я — именно что боец информационного фронта. Нельзя отсебятину пороть. Любое моё слово имеет колоссальный вес. — А что касается «испанки», то это расследование её наследного высочества. Именно что с целью зачистки. На сей раз угрозы со стороны пятого управления. Да, любимый и красивый я вновь покривлялся в роли клоуна, но Себастьян, проснись! На дворе война! И в рамках этой войны, в рамках утверждения Веласкесами на завоёванных позициях, им кровно необходимо закрепиться, выгнав из тылов разную продажную шушеру. И даже то, что «кротов» в управлении не выявили — тоже результат. Она и её мама теперь знают, что «кротов» там — нет! — последнее я выплеснул на мажорной ноте.