— И во главе всего этого… Конструкта… Ты, такой скромный и красивый. И громкий. — Лицо Феррейра перекосило от злости. Понял, что я не стебусь, и что это — реальный план реального карьериста, который, к его сожалению, запущен и пока что прекрасно работает. Сработает или нет, но начало положено, и первые шаги успешно выполнены.
— Нет, — мягко парировал я. — Я — лев, а лев в прайде лежит под баобабом и спит двадцать пять часов в сутки, пока львицы вокруг наводят порядок. Себастьян, ты же сказал, что изучал биологию! — Шпилька. — Нет, скромный и красивый ваш покорный слуга — всего лишь музыкант. — Руку к груди и склонить голову — игра на зрителя, на трансляцию. — Играющий на гитаре и поющий песни ртом. Я ж карьерист, забыл? Моя работа — информационный фронт, я — громкий. Буду поддерживать с тыла, со стороны связей с общественностью. А с остальным львицы сами справятся.
Он обалдело откинулся назад, на спинку. Такой наглости, конечно, не ждал, хотя и понимал об изначально беспредельном её во мне уровне. Покачал головой. Выдал вердикт:
— Да, хорошо устроился, Хуан. Чико! — снова оскорбил меня, но звучало это «цыплёнок» жалко, не обидно. — Просто блеск! Лев, спящий двадцать пять часов в сутки за спиной пашущих львиц. Как только они на такое ведутся? И куда ты дел Изабеллу и Гортензию? Они тоже части… Конструкта?
— Никуда. — Покачал головой в ответ. — Изабелла — лицо прайда. Красивое смазливое личико лицо грозного и опасного монстра. Девочка нагулявшая и остепенившаяся, массовка таких любит — Марию Магдалену вспомни. Умеет перерезать ленточки и делать фотосессии в госпиталях, а что ещё для лица нужно? Изабелла, можно сказать, самая важная в формировании общественного мнения, нашей поддержки. А Гор… — Вздохнуть. Продумать правильную оценку дочери императора. Ибо не хочется с их разведкой ссориться, когда Гор в нашем будущем совместном бизнесе будет на первых ролях. Её надо правильно подать, чтобы народ боялся эту сеньориту до дрожи в коленях, а имперцы не перекрыли ей кислород и не эвакуировали с Венеры.
— …Она выдумщица, — сформулировал я. — Силовик, но несколько иной специфики. Скажем так, дипломат, условно хороший гвардеец на фоне брутальной и злой сестрёнки, рвущей мясо голыми руками. Ну как, нормально с ролями?
— Не треснет, Шимановский? — А теперь в голосе Себастьяна прорезалось уважение. К размаху, к полёту, плевать на личную ненависть. Аристо умеют признавать достоинства врага, не отнять.
Я пожал плечами.
— Поживём — увидим. — А теперь вывод, ради чего всё произнесено. — Так что, юный сеньор, ты не прав. Этим миром правит любовь. Я — люблю девочек. Девочки — любят меня. И мы все в целом — любим власть и эту планету, и хотим ей добра. Пусть даже некоторые из львиц до конца ещё не поняли расклады.
И я хочу, чтобы оная любовь правила как раз конкретно нашим миром, этим скромным каменным шариком. Завидуешь, да, скучный мажорик из богатой семьи?
После такого Себастьян сорвался с цепи и косячил по-чёрному. Я выиграл всё, что ставил, что занял, и чтобы окончательно не разрушить веселье, был вынужден сам, добровольно, слить ему несколько десятков миллионов. Ибо яростный враг — хорошо, но враг должен быть ещё и контролируемым.
Но вечер шёл, точнее ночь, и, видимо, в свои права начало вступать утро. Я снял браслет перед игрой, но биологические часы подсказывали, что «скоро в школу». Кстати, у меня днём социология. Сдам, пусть и буду на автопилоте. Но пора закругляться. И сделать это нужно на мажорной ноте. Поймать момент, чтобы действо запомнилось всем и ни у кого не возникло вопросов.
Итак, мы давим лишнее время, перебрасываясь мелочью. Оба ждём сильную руку. Оба устали и хотим заканчивать. Разговор не клеится — Себастьян махнул на мою дискредитацию рукой, ибо как можно «опустить» в глазах общества карьериста, который открыто при всех признаёт, что собирает гарем принцесс для управления планетой? Куда ж больше дискредитация? А я его пинать могу только на контратаках, уже говорил. На столе у нас около пятисот миллионов. БОльшую часть выложил Феррейра, но и мне серьёзно так со стеком помогли. Сейчас деньги примерно поровну, то есть я в плюсе. Могу завершать. Но всё равно свербит. Я ХОЧУ дождаться «руки судьбы», как назвал её про себя. Хочу посмотреть, как мир переворачивается, нарушая собственные законы. Я откуда-то знал, что так будет. А может, не знал, просто надеялся, но, блин, сложно оценить, как работает мироздание. Когда ты надеешься, а оно случается само, по теории вероятности, хрен ты сможешь это самому себе доказать — скорее будешь отстаивать версию про высшие силы, вплоть до разрывания рубахи на груди. Так или иначе, я ждал этого момента истины, ради которого было устроено всё сегодняшнее шоу, ради которого два часа сидел с наставницей в резонансе.