— По последним данным системы учёта, в здании находилось четыреста восемьдесят шесть детей и шестьдесят четыре взрослых, из которых пятьдесят шесть — сотрудники детского сада. Наши корреспонденты сообщают о формировании оперативного штаба антитеррора по данному происшествию, но представители штаба пока от комментариев воздерживаются… Сейчас у нас на связи наш корреспондент, который находится…
Визор схлопнули. Убрали. Ребята смотрели на меня умоляющими взглядами.
Захотелось про себя заматериться. Как представитель власти, а я расписался в том, что человек Веласкесов, я по их мнению должен знать из первых рук обо всех значимых движняках на планете. И они хотели знать… Относительно захвата группой… Профессиональных слаженных боевиков… Начальной школы, то бишь детского сада где-то здесь, на Венере! М-мать! Которое случилось чуть больше часа назад, пока я спал! Мать-мать-мать!
…Кстати это объясняет отсутствие интереса к своей персоне. Какой нафиг миллиард, когда там в заложниках дети! Дети для Латинской Америки это нечто святое, сакральное. И даже больше — священное. Нападение на детей не просто преступление, это… Ад! Я даже не знаю, с чем возможно сравнить. Это не просто плевок в лицо нации, это национальная трагедия, и я не побоюсь эпитетов, скорее недокрашу ими ситуацию.
— И что вы хотите от меня? — переводил я взгляд с одного лица на другое.
— Хуан, что там? — Первой очнулась от транса и задала вопрос Эмма.
— И чего ждать. Глобально? — А это Кампос. И в глазах его была тревога не за себя и свою семью. Он реально переживал за чужих детей, захваченных… Судя по всему, профессиональными военными. Чьими? Кем? С какой целью?
— Ребят! — я постарался успокоить их, но для начала надо погасить собственные эмоции, ибо и самому стало вдруг капец как не по себе. — Ребят, я не знаю, что там происходит, я спал и только что проснулся, новости не смотрел. Но! — обнадёживающе поднял вверх палец. — У нас на планете хренова туча спецслужб, собаку съевших на терроре. У них куча инструкций и планов ситуаций на все случаи жизни. Они их постоянно отрабатывают на полигонах, а иногда и в «поле», кто не забыл, мы ведём несколько малых, но достаточно кровавых войн на Земле, а недавно вели и на Марсе. Там не дураки сидят и знают, что и как надо делать, за какой конец игломёт держать. Они за это жалование получают.
— Ты доверяешь им? Ну, их профессионализму? — Это долговязый Себастьян. С иронией отчаяния в голосе.
Я пожал плечами и искренне, как есть, ответил:
— Да, конечно. Ребят, там и правда спецы. Говорю, как человек, которого тренировали люди не хуже антитеррора. И если дойдёт до штурма — они знают и как правильно стрелять, и с какой стороны нападение организовать, чтобы было как можно меньше потерь.
— Но потери всё равно могут быть! — Это одна из лотерейщиц Эммы, но в этот момент я не чувствовал ненависти. — А там — ДЕТИ!!!
Все разом погрустнели.
— Конечно. Они не боги, — заступился за своих я, и вдруг почувствовал, что венерианскую спецуру вдруг назвал словом «свои», и не считаю это неправильным. Что стало откровением, если честно. — Но, ребят, они, эти люди, есть. И после бога они — следующие. Нет никого более квалифицированнее не то, что на планете, а вообще в мире. Да, тяжело, но давайте сожмём кулаки. Сцепим зубы. И как экзамен закончится, пошли сходим всей группой в ближайшую церковь, дружно помолимся?
Предложение было неожиданным, даже для меня самого, но все представители сто второй группы, попереглядывавшись и перебросившись парой слов, согласились.
— Мы скоро выпускаемся, а у нас очень рыхлый класс. — А это произнёс Хуан Карлос. — Мы по сути и не собирались все вместе никогда. Пошли после церкви посидим где-нибудь? Нам рожи друг друга не так долго осталось лицезреть, далее разойдёмся по жизни, хоть напоследок узнаем друг о друге побольше?
И это предложение было встречно с одобрением.
А потом был экзамен. И я его провалил. Ибо не готовился и не выспался. Пятьдесят шесть баллов — ни о чём в общем. Накрывается грант класса «А». Какой пример буду сестрёнке показывать? И мои новаторские для школы теории и методики, оказывается, «спорные». Это, мать его, «гипотезы», понимаете ли! А я должен отвечать только то, что «обоснованно и научно доказано». И то, что это методики, по которым работают аналитики, кладущие отчёты на стол спецслужбам и главе государства, комиссию не волновало. Бараны, из принципа упёрлись — поставить меня на место после всех выкинутых финтов…
…Ну и чёрт с ним! Пошли бы они все лесом.
Потом, действительно, всей группой сходили в церковь. Даже мусульмане и православные — и такие у нас есть. Но перед походом пришлось ждать ребят — я, как способный, сдавал одним из первых, ибо смысл тянуть? Чего не знаешь — вспомнить не получится, а что знал — я и так знал. Так что ещё с часик подремал в третьей оранжерее, развалившись на натуральной траве под натуральной пальмой. Меня не трогали, Бенито разбудил только когда все остальные собрались.