А что, если мы найдём гены, отвечающие за художественное искусство? За математические способности? За… Ну, пусть будет творчество в принципе? Какую пользу это принесёт глобально?
— Вашими устами, сеньор, шоколад пить, — улыбнулся я. — Но, к вашему сожалению, считаю, что прежде чем выпускать из бутылки джина, нужно слишком многое взять в расчёт. Это… Слишком опасно. Но я вас услышал. Возможно, в будущем в стране и развернётся такая дискуссия. Хотя лично я — против, говорю это вам в лицо, и плевать, сколько баллов вы поставите.
Члены комиссии заулыбались — все поняли цель беседы за рамками экзаменационного ответа и отнеслись с пониманием.
— Я уже поставил. И мнение каждого — эго святое право! — профессор поднял руки вверх в жесте: «Сдаюсь!» — Следующий вопрос? — Это он у завуча.
— Да, Хуан, — бодро вскинулся тот. — Что у тебя дальше?
— Пищевые цепи. — Ещё одна тема, особо актуальная для меня сейчас. Уж так получилось.
— Хорошо, начинай. — Он сделал у себя пометку.
В этот момент створки аудитории раскрылись и внутрь… Начали входить девочки. Серые форменные пиджачки, неброские серые юбочки почти по колено, бугорки «AEG»-шников на боку…
М-мать! Я про себя ругнулся. Нашла время понтоваться.
Девочки рассредоточились по «нижней» части аудитории, внимательно оценивая поднимающиеся ступеньками ряды парт-терминалов. Перед глазами каждой вихрился визор с точками целеуказания автоматической системы, соединённой со сканером ориентации твоих зрачков. И только после вошла ОНА. Как всегда прекрасная. В жёсткой-прежёсткой мини-юбке, но зато тщательно запахнутой блузке. Волосы радужные, но видно, красила давно, не подновляла больше недели. Но и в свой цвет не перекрашивала. Некогда?
— Сеньориты… — Завуч при виде входящих девушек поднялся вначале гневно, типа, вы кто такие, мне экзамен срывать, но после, поняв, кто сюда пожаловал, скуксился. — Сеньориты, чем могу быть…
Высочество его проигнорировало, словно сеньор — пустое место. Смотрела на меня, не мигая, собранным взглядом. И лицо её было крайне усталое, измученное. Лоб покрыт морщинками, а под глазами круги. Наконец бросила, тихо и устало, чётко по делу:
— Хуан, пошли. Ты нужен.
— У меня экзамен. — Да, взбрыкнул. Могла, блин, позвонить. И куда б я делся? Опять понты? Ну нафига, скажите?
— Мне некогда ждать, — покачала головой. — Сдашь потом. Я организую.
— Мне остался один вопрос. Десять минут.
Фрейя оценила компанию из четырёх съёжившихся преподавателей, согласно кивнула.
— Десять минут. Но не больше.
Затем прошла и села за свободный терминал в нижнем ряду. Под удивлённые и восхищённые взгляды группы.
Затем я отвечал про трофические цепи. Пастбищные и детритные. Ну и про всякую такую мутатень — вопрос лёгкий.
— Хуан, расскажи комиссии, что ты знаешь о сверххищниках? — раздался в аудиториуме голосок высочества. Я обернулся, сверил её злым глазом. Фрейя, повеселев, улыбалась. Сюда входила в преотвратнейшем настроении, но решила пошутить.
— Это хищник высшего порядка, — начал отвечать я, ибо у меня экзамен, и этот допвопрос хоть не от комиссии, но по теме. — Обычно консумент четвёртого или пятого порядка. Его отличительная черта — у него нет конкурентов. Наоборот, он сам может отбить добычу у других хищников. Он…
Далее как по учебнику продолжил, с примерами.
— Значит, всего один? — продолжала издеваться, вновь перебив, Фрейя.
— Один. — Я начал отвечать ей, а не комиссии. Комиссия, не желая связываться с наследницей престола, молчала. — В другие геологические эпохи было так, что их существовало два и более на одном ареале, но это было давно и неправда.
— Примеры? Назовёшь?
— А то! — Она тоже что-то от меня хотела. — Медведи. Белые медведи. Стаи волков или гиен. Тигры. Комодорские вараны. Аллигаторы и кайманы. Ещё? — Вопрос лишь что именно.
— А что насчёт абсолютного хищника? — сузились её глаза. — Ты так громко, направо и налево, разбрасываешься этим термином, что мне захотелось узнать, в чём разница?