— Продолжай, Хуан, — грустно улыбнулась её высочество. — Прошу, не надо про то, что будет. Я больше скажу, оно УЖЕ ЕСТЬ. И достаточно давно. Просто тебе никто об этом не говорил. Как и другим обывателям. Мы предотвратили уже много попыток терактов; и только один НЕ предотвратили.
— Во-от! — поднял я вверх палец. — Одного достаточно. И при этом количество тех, кто готовит эти теракты, растёт, так? — оскалился я. — И растёт профессионализм исполнителей. Хорошие парни с Земли начинают раскручивать созданные здесь сети, они умнеют. И то, с чем мы справляемся сегодня, завтра научатся обходить, и мы не справимся.
Тишина за столом. Я та ещё Кассандра, но те, кто в этом кабинете, и без меня всё понимают.
— А самое хреновое, сеньоры, это то, что не важно, чем закончится эта эпопея. Если даже мы пойдём на штурм и всех положим, всё равно на Земле появятся сотни тысяч желающих повторить подвиг «братьев» и взорвать носителей мирового зла, пусть даже поясом шахида. Из них слепят тысячи бойцов, и сотни из оных доберутся до Венеры. И устроят тут ад. И ад с каждым годом будет уносить всё больше и больше жизней.
— Хреново то, — продолжил я, сменив интонацию, — что хоть это и запланированные потери, они по большому счёту не влияют на решение о нашей высадке в Европе. Не будь высадки, эти отродья всё равно запустили бы план террористической войны. Просто потому, что они это МОГУТ. Потому не смотрите на меня косо, сеньор Серхио, я не осуждаю решение о вторжении. Государству нужны эти земли и производства — значит, они должны стать нашими, невзирая на жертвы. Я осуждаю ВАС, — окинул всех взглядом, — ВСЕХ вас в том, что, зная о готовящейся террористической войне, зная, что мы первые будем активно вторгаться на их землю и будем агрессорами, вы не доработали план агрессии до конца, застопорились на полпути.
— Хуан, с огнём играешь! — а это сеньор Серхио.
— Знаю. — Я кивнул. — И тем не менее, это ваш общий косяк. Вы сказали «А», и сказали «Б». И теперь должны сказать «Ц», уважаемые! — вложил в голос энергии. — Вы должны признать очевидное, принять его идти дальше. А именно — давить врагов до конца. «До конца» — это когда до конца, плевав на моральные терзания вроде: «Но мы же в отличие от них люди, а не звери, и не должны поступать как звери!..»
— Должны, мать вашу! — повысил голос. — Больше скажу, должны стать ещё хуже и суровее, чем они! Должны показать бОльшую силу! Только тогда они проникнутся и оставят нас в покое. А вы вместо этого живёте вчерашним днём, опираясь на какую-то чёртову мораль, и хотите победить только лишь силой оружия.
— Тотальный беспредел? — усмехнулась принцесса Алисия. Довольно — что-то такое и предполагала.
— Да, — уверенно кивнул я. — Любые колонизаторы могут либо задавить аборигенов тотальным беспределом, либо ассимилировать их в самих себя, либо самим ассимилироваться в среде туземцев. Или им придётся уйти, с откатом собственной мощи, влияния и силы экономики на столетия назад. И вот в этом моменте у вас не выработана стратегия.
— Как выработка этой стратегии СЕЙЧАС поможет освободить детей? — поставил вопрос ребром его превосходительство.
— Никак, — уверенно покачал я головой. — Вопрос, со стратегией это результат работы над допущенными ошибками. То, что надо делать ради долгосрочной перспективы. Если вы этого не осознаете, освобождение детей не принесёт стратегического результата кроме сиюминутного тактического успеха. И на этом уровне принятия решений я, к счастью или сожалению, не помощник. А потому просто обозначил, для понимания, что всё, что говорю, звенья одной цепи.
Все сидящие силовики согласно закивали. Момент понят, отлично. Идём дальше.
— Итак, сеньоры, вернусь к теории хищников.
Мы — хищники. Но при этом так себе в плане совокупных факторов: и не очень сильны, и не очень организованы, и друг с другом грызёмся. А потому на нашу территорию, в наш ареал, пришли другие хищники, возомнившие себя суперами, сверхами. Они злее нас. Они суровее нас. Способны на поступки, которые для нас табу. Они готовы рвать и метать, и смеются на нашу нерешительность, и главное неорганизованность перед их лицом. Стая волков может порвать медведя, но мы, сеньоры, волки-одиночки, рвущие добычу друг у друга, вместо чтобы коллективно мочить пришлого Гризли. Понятна аналогия?
— Предельно, — скупо кивнула королева, продолжающая внимательно изучать меня.
— И объединиться у нас нет перспектив. Силовики и кланы никогда не найдут общий язык. В контрразведке всегда будут «кроты», как и в разведке. И дать вражеским разведкам по сусалам проблематично, так как вызовет дипломатический скандал. Давайте смотреть объективно — при существующей парадигме мы не можем победить гадину в принципе! Всё, что можем, это точечно противостоять актам террора на низовом уровне, пытаясь ловить и нейтрализовывать исполнителей. Вершина же айсберга так и останется над водой. Менять парадигму никто не будет — я реалист и понимаю, что такое возможно только через гражданскую войну, и королевство к ней не готово. Следовательно, что?