— Парни, знакомьтесь, моя сестра Сиби, — расплылся в улыбке я. — У нас общий польский дед, в каком-то смысле она Шимановская.
Только позавтракав, парни перешли к сути. Судя по красным глазам, спали они мало, а по отсутствию запаха — при этом не пили. Так что завтрак и ядерный эспрессо был им нужен как воздух. Мы с чудовищем, вкусившие с утра маминых булочек, ели чисто за компанию.
— Таким образом, — подвёл Карен итог совещанию, — мы решили выходить на новый уровень и начать петь на испанском.
Я немного обалдел. Попытался протестовать:
— Но как же… Наш уговор тогда?
— Мы не будем петь на национальные темы, — поддержал комрада Хан. — Не будем вообще затрагивать скользких тем. Но Вань, я поддержу, хватит каверов. Мы на них нехило так «поднялись». И продолжим исполнять на концертах — как без этого. Но надо доказать если не себе, то хотя бы старику, что способны на большее. Давай попробуем? Разучим песен пять, покажем ему. Если зарубит — вернёмся к каверам. У нас уже есть материал на программу… На десять программ! Ничего не потеряем. Пару вечеров на репетиции — и дело в шляпе.
Но если дон Бернардо одобрит… Это реально новый уровень, брат!
— Я тоже поддерживаю! — забил гвоздь в крышку гроба моего скепсиса Фудзи.
— Тогда поехали репетировать? — поднял я отвисшую челюсть. — Чего время терять?
М-да, как изменчива жизнь. Обратная Сторона уже наша. А теперь будем обрабатывать Эту Сторону. Что ж, а почему, собственно, не рискнуть? И именно на рок-фестивале — сам бог велел.
Дайсон и Беатрис приехали к одиннадцати. Мы с парнями всё это время цапались, ссорились, орали друг на друга. Они, блин, всю ночь писали тексты! Тексты мать его писали! В жопу такие тексты! Снова слащавость «Алых парусов» рулит так, аж хочется облевать монитор!
Нет, к музыке претензий не было. Парни подросли на харчах «Крыльев», оматерели. Теперь из колонок звучали тяжёлые рифы, быстрые переходы, длинные проигрыши и обалденные соляки. Может быть немного похоже на «Железную деву» с помесью ещё трёх или четырёх команд прошлого, но вещи получились зачётные. И главная фишка — переход от моего достаточно грубого и низкого тембра к фальцетным вставкам Карена и обратно. Хан же на бэк-вокале всю эту эпидерсию поддерживал, создавая ощущение хоральности, а хоровое пение, как известно, «вывозит» там, где солист слабый и не вытягивает один. В общем, довольно своеобразно получилось, но мне нравилось. Если бы, мать его, не эти слащавые обороты Карена с соплями, лезущими в уши из всех колонок!
— Я не буду петь это! — заорал, наконец, я. — Бляха, пацаны, я просто этого делать не буду, и всё! Хотите взять этот материал — думайте, как! Да, вы думайте, не надо вот этих взглядов! Я могу уконтропупить кучу народа, но стихи сочинять — не ко мне, так что не надо на меня орать, Амирхан! Придумаете годный текст — я в команде! Хоть на английском придумайте, но чтобы не было стыдно! А нет — возвращаемся к каверам.
— Мальчики, успокоились! — раздался из всех колонок командный голосок Тигрёнка, подключившейся к нашему искину на правах… Модератора. — Взяли себя в руки и спускаемся к нам с Серёжей. Мы здесь не ваши крики слушать приехали.
Умеют же эти Санчес командовать! Те ещё штучки. Правильно про меня Бельчонок сказала, мне нравятся только роковые женщины.
«Кирдык-манда» — напомнило подсознание шутку Эдуардо, и это стало спуском — я начал успокаиваться. И когда сели в зале, заняв центр первого и второго ряда, уже взял себя в руки.
— В общем так, — начал отчёт о проделанной работе Дайсон, — мы прогнали по всем возможным прогам наши возможности. Если вы хотите что-то камерное — без проблем. Нужна движуха от десятка объектов, сделаем из неё полсотни.
— Полсотни рыцарей можно подать эпичненько, — закивала Беатрис. — Зачем гнаться за масштабами? Давайте лучше ударим на сопли, а не масштабы?
— Ты не понимаешь, КТО у нас заказчик! — округлил я глаза. — Это боковой Веласкес, Беатрис. Потомок Флоры Веласкес. Его пра-пра-пра… Сколько там прабабка — королева Аделина. Мы не можем сделать кустарщину, только катком по мирозданию!
— Тогда, — перевернул голограмму на планшетке перед собой Серёга, — нужна сотня. Сто действующих лиц. Из сотни сделаем полтысячи-тысячу, и никто не заметит. А тысяча — это тысяча, согласись?
— Сотня — это уровень клуба, — заметил Хан, — насколько я эту тему знаю. В Альфе клубов пять-шесть… Пригласить их, одеть и снять.
— Их пятнадцать, — подсказал я точную цифру. — Но кто-то занимается пушками и стрелковым оружием, кто-то эпохой танков и самолётов.