— Сеньор Шимановский, — завуч, очень спокойно, видно ему сообщили, что едет гвардия, — ваша акция протеста понятна, и, возможно, политически обоснована — я не отрицаю, что нашему обществу, возможно, нужен диалог по этой проблеме. — На хмыкание офицера он не обратил внимание. — Но тем не менее, вы нарушаете закон. То, что вы делаете — уголовная статья. И даже ваши покровители не всемогущи защитить от ВСЕГО… При прямой трансляции, конечно.
— Разумеется, я знаю это. — Я умиротворяющее улыбнулся. — Сеньор, знаете, что я хочу? Я хочу, чтобы парниши и девчушки, обучающиеся сейчас в педе на историков латинской литературы, увидев моё выступление, трижды подумали, а оно им надо — соглашаться на вербовку «пятёрки»? Или же просто преподавать деткам — какая бы они ни была, она НАША литература. А значит, моя жертва УЖЕ не будет напрасна.
Но я не закончил с литертурным творчеством. — Я тяжело вздохнул, взял перо лазерной указки и пошёл к «доске» — подсвечивать отдельные интересные моменты на экране. — Знаете, что делал уважаемый Муратов Исмаил, за что получил клеймо и разбитую жизнь от нашего сеньора-литератора? Он ИМЕЛ НАГЛОСТЬ ВЫСКАЗЫВАТЬ СВОЁ МНЕНИЕ!!! — я сделал ужасные глаза. — Представляете? Я, вот, тоже, имел наглость спорить. Но меня тут, оказывается, с момента поступления курировало ДБ, и сеньору дали по рукам. — Судя по скисшей роже препода, так и было. — МНЕ он прощал альтернативную точку зрения, но только потому, что руки коротки их оторвать. Ах да, я по внешности латинос, из стержневой, «правильной» расы, условно свой, а своим шалопаям прощать можно.
— Шимановский, прекрати! — взревел препод.
— Сеньор, это разговор не о булочках, — покачал я головой, — вы ломали людям судьбы. Ах да, всем, кто нас смотрит, в рамках сего представления, — топнул ногой, — не получится показать все материалы по этому делу, но вы можете их найти на сайте «Хроники борьбы за справедливость», их сейчас туда загружают. Как и ещё одно дело, на ещё одного человека. Который также получил отлуп и никуда не смог устроиться в этой жизни благодаря нашему неуважаемому литератору, агенту 28145-14.
— Так, сукин сын, а теперь быстро прекретил! — А это психанул и не выдержал ГБшник. Встал, двинулся ко мне, вытаскивая из наплечной кобуры маленький, но опасный пистолетик… Пороховой, не игольник — хорошо, калибр маленький… Но и таким легко убить.
Вскинуть руку. Прикрыть глаза. Концентрация… Руку вниз, в район ноги… Прицелиться сеньору в колено…
«Пиу» тут нет, «вельветка» выходит беззвучно. И нет, я не ездил на базу, чтобы мне её зарядили (постоянно таскать нельзя, протокол, слишком опасно, только перед крупными охранными операциями… Или хранителям можно). Мне её вшили ребята. Прямо в Берлоге. Разрезали кожу, вскрыли приёмник, установили — у Макса в отряде и такие спецы есть. Руку зашили и заклеили телесным клеем. Ну, сколько-то крови потерял, зато не завишу от курв из корпуса, которые не пойдут навстречу. Шрам будет, да и шов болит, но переживу.
В колено сеньору не попал, попал в ногу чуть ниже. Сеньор тут же споткнулся и начал заваливаться, я же подбежал и в прыжке ногой выбил оружие из его рук. После чего с другой ноги зарядил ему под дых, кулаком в хлебальник, уронил сеньора, а когда тот попытался встать, двинул ему по рёбрам.
— Ай-яй-яй, сеньор! Такой большой мальчик, а в школу, к детям, огнестрельное оружие таскаете! Вы знаете, что это запрещено? — издевающимся тоном заголосил я. — Что вы кого-нибудь можете нечаянно поранить и даже убить? Ой, как нехорошо!
— Отвали придур…
Хрум. По рёбрам. Кажется, что-то сломал, ибо бил без стеснения. Реально упоротый тип! В школе пистолет доставать! Охренели они в своей «пятёрке» от безнаказанности. Этот чел — труп, из органов его выпрут, но я, кажется, правильно делаю, что начал топить за лишение этого управления львиной доли влияния. Нафиг, таких упоротых вон из органов!
— Ты труп, парень! Просто труп! — простонал он.
— Без тебя разберемся, дядя. — А теперь козырь. Автошприщ. Пронёс его по частям. Не медицинский, что на скорых и во всех больницах, а военная модификация, из корпусной аптечки — у нас она в машине стоит у любой группы, охраняющих нулевой объект. Придя в аудиторию, собрал, убрал в карман и только после уснул на задней парте. — Покойникам слова не давали, а ты больше не агент ИГ. — Первой ампулу из левого кармана. Снотворное. Мгновение — зарядить и вколоть. Колол в шею — плевать куда, сойдёт. Агент прохрипел и… Отрубился.
— Сеньоры? — кошмарно улыбнулся комиссии. Оставшиеся преподы и завуч испуганно вскочили и смотрели на меня и тело лежащего сеньора с расширенными от ужаса глазами и растерянными лицами. — Сеньоры, вы видели, у этого человека было оружие, и он им пытался угрожать в помещении школы, где дети.