— У тебя такая решимость в глазах… Ты всё для себя решил…
— Да. Победа или смерть. Третьего не дано.
— Согласен. Просто диссонанс — трудно ждать такого от двадцатилетнего юноши.
— Почти двадцатилетнего! Ещё пара дней.
— Конечно. И так, что пожелаешь зрителям, кроме совета оставаться дома?
— Пожелаю… Знаешь, Веспасиан, я, наверное, просто поделюсь личным опытом. Однажды я очень хотел, чтобы произошло некое событие. Очень-очень хотел. Ещё в старой школе, до корпуса. И моя мечта сбылась — получил желаемое. Вот только не поверишь, но от его исполнения только взвыл! И хорошо, что нашлись внешние силы, которые смогли вытащить меня из того дерьма. Так что я скажу тем камрадам, которые так сильно радуются болезни королевы, нездоровью этой «кровавой шлюхи». Парни, девочки, господь услышал ваши молитвы и исполнил пожелание! Леи сейчас на Олимпе нет, и, скорее всего, надолго — может месяц, может гораздо больше. Вот только я обещаю, даю слово, и не как Кассандра, а как человек с опытом… Вы все очень сильно пожалеете о своих мыслях и желаниях! Вы будете носить свечки к военному госпиталю, где она лежит, чтобы быстрее выздоравливала! Вы будете заказывать службы в её честь во всех храмах планеты. Бойтесь своих желаний!
— Расскажи богу о своих планах, чтобы он посмеялся над ними.
— Да. Именно так.
— Понимаю, ты спешишь, и остальные вопросы потом?
— Вроде как.
— Тут про «Железный купол» спрашивают. Его ж отменили? А корабли не летают.
— Кто? Кто отменил? Кто это объявил — у того и спрашивайте. Глава государства не отменяла, а глупые вопросы к обещальщикам.
— Но глава государства в искусственной коме…
— Ну вот, Веспасиан, и ответ на твой вопрос. Когда у нас появится дееспособная глава — тогда и будет, кому отменить текущий протокол. Всё остальное от лукавого.
— Значит, пожалеют. И будут свечки носить…
— Ага. Ты только представь, сейчас прочь от Венеры летит ШЕСТЬ кораблей с аристократами на борту, которые ОТКАЗАЛИСЬ выполнить приказ королевы и вернуться на планету. И она стерпела, и запретила их трогать — потому, что добрая и неконфликтная. Но каждый из этих сеньоров её будет люто ненавидеть, как кровавую тираншу, и при необходимости отдаст на борьбу с нею энную сумму. Добровольно. В знак благодарности за доброту. Это в корне не верно, и пора перестать изображать страусов вроде неё и Борхеса. Она прощает. Заминает косяки. Освобождает из под ареста проштрафившихся отпрысков и внуков. А они только ещё больше её ненавидят и хотят смерти. Так вот, сеньоры, все вы! Молитесь за её здоровье! У вас была добрая королева, которую вы всячески третировали и ни во что не ставили, раздувая во всех СМИ, какая она злая, коварная и кровавая — значит, получите заслуженную злую, и помяните моё слово, вы будете её любить, будете бояться даже пикнуть против неё, а ещё будете целовать ей ноги при проходе мимо и заставлять все СМИ восхвалять, когда она отдаст очередной приказ о наказании особо нерадивых ваших коллег за малую провинность. Боги любят шутить, сеньоры, и сказать это — главное, ради чего я сегодня пришёл.
— Сказать всем, чтобы готовили свечи.
— Так точно, Флавий. Так точно. А теперь, наверное, всё — договорим в следующий раз.
— Конечно, Хуан. Итак, у нас в гостях был человек и музыкант, рупор монархической пропаганды, Хуан Шимановский. Хуан, спасибо и до скорого! Надеюсь, мы с тобой всё же ещё увидимся.
— Я тоже, Флавий. Я тоже.
— Ромеро, ты что-нибудь понимаешь? — вышел из пультовой режиссёр, сел рядом с ним, и, сняв с головы «лопухи», устало положил на стол.
— Да. — Веспасиан сидел и смотрел вперёд, в одну точку, не поднимая взгляда. — Они решились на войну. Я ни хрена не понимаю, на что они рассчитывают, но у них есть какие-то тузы в рукаве.
— Я тоже понял, что есть. Он был слишком… Уверен в себе. Но, mierda, какие? Вдруг это блеф?
Ведущий покачал головой. Да, это КАЗАЛОСЬ блефом. Но он искренне считал, что блефом это было в последнюю очередь.