— Пошли! — Это Снежка мне, когда весь взвод уже спрыгнул на поверхность и угнал вперёд, где удалялась от нас прочь перестрелка. — Как ты?
Миниботы неспешно очищали поверхность забрала изнутри. Убирать блевотину из герметичного скафа, скажу вам… Да ещё с учётом, что я как бы командир, и с той стороны мою проблему как бы видно… Но с другой стороны, парням сразу в бой, а я могу себе позволить минутку посидеть в уголке и дождаться, когда система скафа хотя бы частично сделает уборку забрала и внутренней поверхности шлема. Ибо пока вокруг стреляют (а от атмосферы от нас отделяет не очень толстый композит) разгерметизировать доспех запрещено, пусть даже газоанализаторы на палубе показывают норму… Ну, почти норму — мы не утруждали себя выкачкой атмосферного воздуха из стакана шлюза. Бляха, а баш внутри скафа какой! Не надо было утром завтракать.
— Уже нормально,— кивнул начальнику группы моей личной охраны, коя состояла из шести оставшихся гномиков и четверых дочерей единорога. Не хотел их брать, но Сирена жёстко отрезала:
— Обязан. Это их работа. В том числе охранять тебя во время боевых действий. Марта умненькая, напрасно рисковать не будет, и подготовка у гномиков такая, что они могут ходить в бой, как линейные части. Не самые эффективные боевые части, но достойные.
В общем, мне теперь по статусу положены люди, которые будут вытирать сопельки даже в бою. И бузить не следует.
— Кедр — сто шестнадцатый. Палубу взяли под контроль, всё в порядке, — пошли отчёты.
— Кедр — четыреста седьмой. Идём у контратаку, прикрываясь мехами. Противник отходит, не принимая боя. Прошу подтвердить изначальный план.
— Четыреста седьмой — Кедру. Подтверждаю. Ваша левая сторона. Четыреста третий — правая. Группа двенадцать, приготовиться.
— Кедр, есть приготовиться, собираем оборудование…
Я активировал тактический планшет — как раз и буду учиться пользоваться в боевой обстановке. Дома, то есть во дворце (по Фрейду оговорка) учился управляться с ним, но мало практики. Вот и потренируюсь.
— Кедр — сто второй. Задание выполнено. Потери — пять «двухсотых», три «трёхсотых». В строю восемь бойцов. Ожидаю указаний. — А это группа встречи. Пятеро «двухсотых»… Много. Но я вышел на тот уровень, когда критерий не количество погибших, не сохранение максимального числа жизней, а выполнение боевой задачи.
— Сто второй — эвакуировать «двухсотых» и «трехсотых». Птица-пять, как слышишь?
— Кедр — Птица пять, слышу нормально.
— Прими на борт груз для эвакуации во дворец. Сто второй, если надо — отправь с грузом бойцов сопровождения. И закрепи ремнями — летим через сильную болтушку.
— Понял, Кедр.
— Кто останется — усилить гарнизон палубы до окончания операции. Как понял?
— Понял, Кедр — повторился командир группы встречи.
— Четыреста пятый, командование принял. Палуба под контролем, произвожу зачистку. — А это из моих, прилетевших. Мы уйдём под купол, а тут ещё и вторую волну надо кому-то встретить. А значит палубу кровь из носа нужно удержать.
— Понял, четыреста пятый, — ответил я.
— Кедр — Кондору. Птицы к вылету готовы. — А это командир эскадрильи.
— Кондор, принимай груз на Птицу-пять и продолжайте операцию. Взлёт по готовности.
— Есть взлёт по готовности…
Только когда палуба оказалась под полным контролем, разгерметизировался, снял шлем и вытер его изнутри подручными средствами. Воздух еле уловимо кисловат, но терпимо, почти не заметно. Девчонки старательно отворачивались, за что был им благодарен. После чего снова нацепил, загерметизировал, взял в руки «Жало» и двинулся к серпантину вниз, к опоре купольного сооружения — лифты на время отключены.