— Некоторые из этих капсул прибивало к нашим берегам, — просто ответила она.
— Хорошо, большая часть ушла, некоторые остались, старились и уходили постепенно, притока свежей крови не случилось, потому как Великая Битва была проиграна, но почему они не размножились и не заселили планету заново. Ни за что не поверю, что за всем этим оборудованием оставили присматривать с десяток индивидов, их наверняка должно было быть много больше.
Теперь поиски ответа на вопрос заняли много больше времени. Хани-Ро подключила к этому делу не только весь свой не слишком богатый словарный запас, но и весьма выразительную мимику и жестикуляцию. По крайней мере, условно показанный «на пальцах» процесс размножения я, кажется, смогла узнать. Ответ получился пространным, многословным и содержал нечто вроде отрывков из песен или стихов. А перевод оказался кратким:
— Полувоенное поселении — женщин было очень мало.
— А чего они там такое пели?
— А это что-то из любовной лирики. Поскольку женщин мало было, за обладание ими разгорелись нешуточные страсти.
— А следующее поколение так и не родилось?
— Почему? Несколько богов так сказать второго порядка всё-таки было. Правда, что с ними потом случилось: то ли передрались за наследие предков, то ли просто выродились, я пока не поняла. У них в эпосе как-то долго и сложно описываются перипетии делёжки оставшейся власти, интриги, коварство и прочие нюансы взаимоотношений «верхушки».
— Ладно, бог с ними, а что-нибудь о своём совсем уж дальнем прошлом, о своей прародине они рассказывают? — вернулся к больной и изначальной теме Мика.
— Мало очень. То, что вели их предки жизнь дикую, привольную, почти звериную в своей простоте и было им хорошо. Да, и то, что на их родине был лес. А с отсчётом времени в каких-то твёрдых отрезках у них дело обстоит и сейчас плохо, что уж говорить о тех давних временах.
В конце концов, мы переставали расспрашивать «коллег-археологов», принимаясь спорить между собой. Дискуссии не утихали и после того, как мы поднимались на борт корабля, переходя подчас на совсем уж отвлечённые темы.
— Ладно, запретили им письменность, — я расхаживала по помещению туда-сюда, не в силах задержаться на одном месте, хвост изгибался из стороны в сторону, лучше всего прочего показывая моё настроение, — и даже некоторое время следили за исполнением запрета, ладно до идеи записи звуков условными значками ещё надо найти, но потом. Один человек нарисовал пару простеньких значков-картинок, другой — вот и начала развиваться иероглифическая письменность.
— Не просто голый запрет, — Хани-Ро назидательно приподняла кончик хвоста, — а давний и уже закреплённый в традиции. А кроме того, они же не просто исчезли в неизвестном направлении, а ушли, обещав вернуться. И оставили массу зримых и материальных свидетельств своего присутствия в виде артефактов и значительную власть в руках жрецов, которым выгодно поддерживать существующий порядок. А прогресс? А что такое прогресс? И представляют ли они вообще, чего именно лишаются? — и после недолгой паузы: — Хотя это вообще-то безобразие, оставлять всё как есть и людям, если вы всё же решите взять шефство над этим застоявшимся обществом, придётся долго и трудно менять его.
— Зачем вмешиваться? — Мика решил выступить за оппонента. — Живут же себе люди, может, даже неплохо живут, по-своему счастливы. Оградить от внешних угроз — и достаточно.
— Потому, что долго топтаться на одном месте невозможно, либо ты идёшь вперёд, либо стремительно скатываешься назад. Применительно к обществу это означает скатывание к первобытнообщинному родоплеменному строю — самому устойчивому и сбалансированному из всех способов существования. Может это случится не в ближайшие столетия, но рано или поздно при существующем порядке вещей — это неизбежно.
— А мне, кажется, ты сгущаешь краски, — я наконец-то успокоилась и уселась, умостившись на плотной круглой подушке, какие в этой каюте нашего корабля заменяли всякую мебель. — Изобразительное искусство у них такое, что и нашим есть чему поучиться. А количество художественно одарённых вообще перевешивает все разумные нормы.
— И, наверняка ещё немало своеобычного и оригинального найдётся, — Хани-Ро вспушила гриву в жесте отрицания. — Но от некоторого наследия эсшей всё-таки придётся избавляться. Если их на пару тысяч лет оставить в покое, избавив от стороннего влияния, нежизнеспособные обычаи, может, и сами отомрут, а может они всё-таки деградируют, прежде чем это случится.