— Пластик. Замануха для туристов. Зато мы похоже, находимся на верном пути.
Он встал, выпрямился во весь рост, да ещё и уши на полную длину вытянул. Я, как не всматривалась, не могла понять, что именно привлекло его внимание, хотя в данный момент мы находились на вершине небольшого холма, и местность вокруг можно было разглядеть довольно далеко.
— Вон там, — он указующим жестом вытянул вперёд руку, — находится наш мальчик. Под деревом. Есть ли рядом с ним девочка, я отсюда не вижу.
В указанном направлении было расположено сразу несколько отдельно стоящих деревьев и ни одно из них, на мой взгляд, не отличалось от других. Однако Мика шёл ровно, как по нитке и, похоже, действительно отчётливо видел нашу цель. А через некоторое время и мне удалось различить нечто похожее на две человеческие фигурки под одним из лианников (именно так обозначил авеком этот пучок гибких, подвижных лиан, произрастающих на макушке довольно толстого, но невысокого ствола). Очень ненадолго. Стоило нам только подойти на достаточно близкое расстояние, как все лианы разом опустились вниз, и скрыли от наших взглядов то, что могло находиться под ними.
— Юкка, вылезай, мы тебя видим, — Мика, сунув руки в карманы, сверху вниз осматривал водопад тонких гибких ветвей, абсолютно непроницаемый для любого взгляда. Даже, наверное, теплового.
— Микатая! — с этим воплем, объединившем ниши имена в единое целое, раздвинув свисающие до земли ветви-лианы выскочил на нас встрёпанный чумазый чертёнок, имеющий лишь отдалённое приблизительное сходство со знакомым нам мальчиком. Следом за ним осторожно выглянула маленькая нэка.
— Целы? Здоровы? — первым делом спросил Мика, пристальным, цепким взглядом обшаривая обоих наших потеряшек.
— Голодны? — добавила я, запуская руку в свой рюкзачок.
— Попить бы, — жалобно попросила девочка. — У вас сока нет?
— Сока нет. Зато имеется сладкий чай в термосе и бутылка минералки.
— Минералка — это хорошо, — блаженно выдохнул Юкка и присосался к полупрозрачному горлышку. Майя, как девочка и вообще существо более деликатное, подождала пока я налью ей в съёмную термосную кружку горячего чая.
— Ругаться будете? — она задрала вверх любопытную мордашку и посмотрела сначала на меня, потом на Мика.
— Угу. Потом только, — Мика деловито разматывал небрежно накрученный на кисть правой руки Юкки кусок ткани, оказавшийся короткой юбочкой, какие все нэки, включая и меня, носят поверх брюк. Из под повязки показалась тонкая штриховка из уже переставших кровоточить царапин. — Неужели вас не учили, как перебинтовывать подобные травмы?
— А это не для того, — Юкка, через плечо моего мужа с любопытством следил за тем, как тот обрабатывает его кисть обеззараживающим и ранозаживляющим гелем. — Это чтобы колючки в сторону отводить. И там ещё за нами стая каких-то полосатиков за нами погналась, я думал, если догонят — голым кулаком отмахиваться стрёмно будет. Мало ли, вдруг они ядовитые.
— И что, как вы вышли из этой ситуации? — что такое эти «полосатики» и насколько они опасны я не имела ни малейшего понятия, как и то, насколько эффективна оказалась бы такая мера предосторожности, но дети, вроде бы выглядели относительно целыми.
— Убежали, — лаконично ответил Юкка.
— А это откуда тут появилось? — я ткнула в сторону длинных борозд, прочерченных на кожистой коре дерева, давшего приют детям. По глубоким вертикальным царапинам крупными каплями скатывался густой тёмно-зелёный сок.
— А, это, — протянула девочка небрежно и вытянула вперёд руку и твёрдые острые ноготки её внезапно начали удлиняться и, кажется, заострились ещё больше. Как говорится: «Упс!». А с виду-то обычная нэка. И хотелось бы мне знать, чем руководствуются родители, заказывая своим потомкам всё более «хищные» геноформы, если учесть, что такой мирной, как за последние пару сотен лет, жизнь на Земле не была никогда? Да ещё девочке!
— Нука-нука, — Мика схватил её за ладонь, подтащил к себе поближе и принялся вертеть, пристально разглядывая детские пальчики. — Не жжётся, нет неприятных ощущений?