– Вдвоем, откуда?
– Гуляли. В такой прекрасный вечер дома не усидеть, – Ярославна наигранно хихикает. Она смекнула так: Джонни не поймёт, потому что она специально произнесла фразу фальшиво. А Дэн посчитает, что Ярославну переполняют эмоции от близкой прогулки с Джонни.
– Джонни, ты обещал показать мои фото.
– Почему без звонка.
– Скажешь занят.
Нет, с этим пора кончать! Пусть быстро смотрят и убираются. Дэн, конечно, обидится, но сейчас для Джонни важнее крыша. И звёздная ночь. И, чтобы никого рядом! Пусть только намекнут, что снимки так себе.
Джонни слил фото Ярославны на флэшку и удалил из компьютера.
– Джонни, – Ярославна откидывается на стуле. Такую позу принимают, когда рассчитывают на чай. Фигушки! – Теперь покажи нам другие свои фотографии.
– У меня их нет.
– Тогда покажи фотографии родителей, маму, папу.
Джонни оборачивается. Какой пронзительный, странный взгляд. Джонни смотрит на Ярославну и молчит. Молчит и Ярославна. Молчит Дэн. Первым заговаривает Джонни:
– Не уверен, что они у меня были… Я не помню их.
– Но, ты же не детдомовский.
– Нет, не детдомовский…
– А ты вспомни подарки родителей – самые яркие впечатление детства.
– Подарки… Фотоаппарат. Я захотел стать фотографом. И стал им. Но, не сразу.
– Что ты снимал?
– Не помню.
– Где снимки, покажи.
– Их нет.
– А родители твои где, Джонни?
– Все!!! Хватит!!! Оставьте же меня одного!!!
Денис впервые видит глаза Джонни черные от ярости. Джонни распахивает входную дверь. Хорошо, не Дэн разозлил Джонни, а Ярославна.
– Заколка! – Грубит Джонни Ярославне, и та чувствует себя женщиной.
***
Шел к Джонни, а оказался на улице, под луной, со старухой вприкуску. Домой ему совершенно не хочется. Ярославне тоже не домой хочется, и она не отвязывается. Ей-то с молодежью хорошо, как в молодости. Приставшую Ярославну Денис приглашает в свое кафе. Кафе работает до полуночи. Со следующей недели Денис в кафе не работает. Кафе рядом. Пятнадцать минут пешком. Или на такси, быстро. Ярославна соглашается без уговоров, которых бы не было.
– Что обмываем?
– Мое наследство.
– Богатое?
– Да. А кто вы, Ярославна?
– Близкая знакомая Джонни.
– Близкая?
– Ну да, подруга.
Вот так новости. Джонни-то некрофил, хихикнул Денис не вслух. Денис-то вкусы Джонни знает. Ну, и бабуля. Так на себя наговаривать. Вообще, старуху понять можно. Джонни сексуальный запредельно, просто отпад! Каждый, кто знаком с Джонни поверхностно, лезет узнать его глубже. Это Денис так думает. Но, чем бы старуха ни тешилась, продолжает думать Денис, лишь бы не вешалась. Такси остановилось у кафе. Денис помог Ярославне выбраться из автомобиля. Старуха взяла Дениса под руку без разрешения.
– Ты говорил, она умерла, – шепнула Денису официантка.
– Это другая! – отшенулся Денис.
Обилие зеркал кружит голову. Ярославна осмотрелась. Так много себя вокруг себя она ещё не встречала. А здесь – куда не посмотри сплошное напоминание. Какая гадость! Ну, если ещё и кофе разбавленный.
А Денису с Ярославной понравилось. Всё время хохмит. Совсем не скучная, прикольная, хоть и старая. Глотнув кофе, назвала его менструацией неподмытой официантки. И кивнула на официантку. Попробовав чизкейк – творожком, не будем уточнять откуда, и кивнула на бармена. Хохоча, Денис опрокинул сахарницу. Подошла та самая официантка, с веником.
– Обкурился, держи себя в руках, Дэн.
– Я не на работе.
– Тем более. Я предупредила.
***
А Джонни, наконец, на крыше.
Крыша немного покатая, но есть и плоские участки.
– Привет, крыша! – Говорит Джонни, скидывая рюкзак и усаживаясь на своё любимое место. – Привет небо! Здравствуйте, звёзды!
Прижался затылком к дымоходу. Конечно, это вентиляция, откуда в современном обществе дымоход, но Джонни хочет считать вентиляцию дымоходом и чувствует его тёплую спину. Днем кирпич нагрелся. Кирпич долго держит тепло.
Примерно месяц назад, на этом же месте Джонни размышлял о времени.
Мчится оно, только пятки сверкают. Пытаешься ухватить его за рыжий хвост, остановить, но, поди ж ты. Хитрое, оно изворачивается ловко. Кажется, вот-вот схватишь, а хвост раз – и в другую сторону.
Нет, о возрасте Джонни не думает вообще. Главное, исполнить своё предназначение. Ведь у каждого человека на земле есть предназначение. Иначе, какой смысл в человеке вообще. Только не всякий знает, зачем он на Земле. Думает, пришел отдыхать. А он послан работать. Ценность человека, который не реализует высший замысел, обнуляется. Индивидуум превращается в биобалласт, необязательную биологическую массу. А ответ-то держать, не отвертеться. Вердикт – удар током, например, или деревом насмерть.