Джонни достался удобный столик. Хороший обзор.
Блин, ну, хоть одну-то душу он выловит! Неделю назад на каждом углу пачками, проходу не давали, теперь ни одной.
– Привет!
За столик Джонни без разрешения сел парень. Смотрит в упор и улыбается.
– Привет!
– Как дела? – продолжает улыбаться незнакомец.
Джонни молчит. Молчит и парень. Смотрит и улыбается.
– Не узнаешь? Вспомни, мы с тобой репортаж делали.
Точно, репортаж… но где и когда.
– Тверь. Блошиный рынок. Лет восемь назад. Командировка. Вспомнил?
Да, было… а как парня зовут, ну, хоть убей.
– Я – Сева Бориско. Да ладно, не напрягайся.
– Извини, Сева, не узнал. Чем занимаешься, где работаешь.
– Три года, как нигде.
– Есть на что жить, значит.
В ответ Сева смеётся, как бы подтверждая – да, есть на что.
– А как ты? У тебя всё нормально, Джонни?
– Да, нормально.
– Ты, не ты, думаю…
Настрой сбит окончательно. День впустую. Надо уходить.
– Куда направляешься, Джонни?
Уж не хочет ли Сева с ним увязаться. А почему нет. Пригласить Севу на фотосессию? Идея. Не случайно же он явился. Хотя, на первый взгляд души у Севы нет, и намека на душу нет, глаз-то у Джонни наметан. Если Джонни из сморщенной Ярославны душу выудил, из Севы выудит наверняка.
– Спешишь?
– Да, нет.
– Слушай, я репортаж делаю, назвал "Душа". Не хватает одного фото. Поехали ко мне, сделаем фотосессию. Возможно, я искал именно тебя.
– Нет-нет, не хочу, нет.
– Тогда приходи завтра.
– Извини, сниматься я не буду.
Джонни расстроился.
– Ладно, Сева, тогда прощай. Мне пора.
– Никогда не говори: "Прощай". Лучше коротко – "Пока".
Джонни протянул руку.
– Ах, Джонни. Не здоровались, и прощаться не будем. Кстати, вы с Кэрол ещё дружите?
– Да, конечно.
– Передавай ей привет.
– Передам.
Профессиональный тупик, признался себе честно Джонни. Но, во всем остальном, ему легко. И эта лёгкость пришла вместе с Лизой. С Лизой можно говорить бесконечно и обо всём. Её мнение всегда нестандартно. Например, обсуждать с Лизой телевизор, который Джонни принципиально не смотрел раньше – сплошное удовольствие. А ходить по улицам и перетирать увиденное!
Джонни глядит на часы. Скоро у Лизы закончатся уроки.
***
Школьные годы, тягомотные, унылые, бесконечные, закончились вдруг. И сразу же отпрыгнули в прошлое, будто и не было их никогда.
– Мам, не хочу на выпускной.
– Вот так новости!
– Отметим окончание школы вдвоем, дома, а мам?
– Отменить выпускной вечер! Даже не думай, Джонни.
– Мам, я его не отменяю, а делаю не таким, как у всех. Я и ты, а мам.
– Нет, Джонник. Точка.
За весь выпускной они с Никой ни разу другу к другу не подошли, наблюдали друг за другом украдкой. А когда зазвучал старый вальс:
Давно, друзья весёлые,
Простились мы со школою.
Но каждый год мы в свой приходим класс.
В саду берёзки с клёнами…
Джонни и Ника разбежались по разным углам актового зала. Ника вообще ни с кем не танцевала и вскоре ушла. Увидев, как она уходит, Джонни помчался на второй этаж. Перепрыгивая через ступеньки тёмной лестницы, он вбежал в коридор и замер у окна.
Джонни видел, Ника подошла к машине родителей, но, прежде чем открыть дверцу, обернулась и подняла голову. И их взгляды встретились. Ника глядела на Джонни, одинокого, едва различимого в темноте.
И Джонни смотрел на Нику, подавленную, растерянную.
Она очень хотела в ту прощальную ночь объясниться с Джонни, но не решилась. И Джонни хотел объясниться, но не посмел.
Каждый дал себе слово подойти. И не решился, не подошёл.
Ника опустила глаза, села в машину – и всё.
Джонни ушёл вслед за Никой.
Такой была его последняя школьная ночь, в смысле погоды теплая-теплая, в смысле теплоты – холодная-холодная.
Джонни возвращался домой по пустым улицам и думал о Нике, о маме, о папе, о себе. И было ему невыносимо одиноко в это первое утро взрослой жизни.
***
Точка. Денис уволился. Теперь он свободен как статуя с факелом.
Ходит по квартире и наслаждается. У него теперь своя квартира! Ура!!!
Съемные углы в прошлом со своими тараканами.
Две комнаты, прихожая, вместительная кухня – всё принадлежат ему. И старые вещи тоже, других вещей в квартире нет. Денис выбросит старьё и купит новьё. И ремонт сделает. Денег теперь много. Бриллианты, сапфиры, изумруды разные, колечки, цепочки, кулоны драгоценные, ожерелья, перстни, браслеты разложены по коробочкам.
Тётка любила блестящее. Денис чувствует себя Данилой-мастером, о котором не слышал даже. Блестящее тётка любила, и живопись ещё. Ее любовь к живописи подтверждалась криком: