С кем бы поделиться…
Денис, например, никогда не видел, как старухи грохаются без чувств. Если поделиться с Ярославной, её наверняка разорвет, и старушечьи ошметки разлетятся в обморок. Увлекательное получится движение. Денис набрал Ярославну.
– Кто её спрашивает, – ответил незнакомый голос.
– Дэн.
– А, это ты, – Ярославна перешла на обычный тембр. Она всегда меняет голос, когда не узнает абонента.
Отреагировала рысью: «Еду!». А слова «такое покажу – в обморок грохнитесь», придали старухе ускорение: «Беру такси!».
До Дениса минут сорок пути. Если пробки – с час.
Чайник закипел, а уже звонок в дверь. Будто Ярославна не на такси ехала, а на метле летела.
– Быстро вы. Дороги свободные?
– Нет, пробки.
– На ракете прилетели?
– Нет, на метле.
Конечно, Ярославну бы чаем напоить с дороги, но пусть сама решает:
– Чаем напоить, или убить сразу?
– Сразу убить.
Комнат две. Прошли в большую. Ярославна осмотрелась. Разгром на канцелярской фабрике. Картонные коробки с бумагами, тетради, папки, книги, скоросшиватели. Пыли-то! Ярославна чихнула. Среди книг Денис смотрится чуднО, но передвигается гоголем. Хозяин.
– А теперь держитесь за перила!
Ярославна ухватилась за подоконник.
– Вы часто падаете в обморок?
– Не поняла.
– У вас на лбу пластырь.
– А это… Ерунда. Ты хотел меня убить.
Откуда в примитивном существе столько лицедейства, – отслеживает Ярославна движения Дениса. Но, с молодёжью все равно хорошо. Молодому человеку мозги ни к чему. Бывает, годы идут, а мозгов не прибавляется. Сказать больше: у многих с годами мозги вообще исчезают, но тоже ничего страшного. Тем временем Денис, скашивая на Ярославну подёрнутый вуалью глаз, опускает на подоконник папку «Сергей. Фото».
– Сергей. – Читает Ярославна прищуриваясь. – Кто это?
– Терпение, мадам!
Первый эффект произведен. Ярославна заинтригована.
И Денис приступает к главной части шоу. Он медленно раскрывает папку, вытягивает верхнее фото и подносит его к самому лицу старухи.
– Кто это, Ярославна?
– Ни черта не вижу, – вновь прищуривается Ярославна, – За очками схожу.
Ярославна уходит в прихожую за очками.
Эх, сцену испортила, недоволен Денис, но ждет недолго. Ярославна возвращается в очках, берет в руки фотографию, поворачивает её к свету, рассматривает.
– Итак, кто на фото? – не унимается дознаватель.
– Как кто? Джонни. Ему идет военная форма, взрослит.
– Нет, Ярославна. Это не Джонни!
Ярославна поднимает на Дениса удивлённые глаза.
– Не Джонни, а кто?
– Это его отец.
Денис передает Ярославне по очереди фото из папки.
– Господи! Одно лицо!
– Вы хотели увидеть мать Джонни. Смотрите.
– Ах! Какая красавица!
Снимков много. Самый ранний – примерно третий класс. Джонни без лица, не оформился ещё, как и все дети. Седьмой класс, девятый. Птенец превращается в птицу, нарождается индивидуальность, проступают глаза, появляются черты, проявляется форма.
Последние фото, десятый класс, предвыпускной. Да, в десятом Джонни уже необычайно хорош. Просто загляденье. Ярославна рассматривает снимки медленно, не спешит переходить от одного к другому.
– Откуда у тебя фотографии. Джонни дал?
– Нет.
Денис-то хотел повалить старуху навзничь, но она лишь пошатывается. Денис попробует свалить её словами. Может, ещё и грохнется.
– Хотите сесть.
– Нет. Я никогда не устаю.
– Молодец!
И Денис приступает к чтению избранных писем Казанцева с комментариями. Достается и тётке, хотя Денису от тётки столько досталось, мог бы и промолчать. Ярославна слушает, реально рот открыв. Просто закрыть забыла, с кем не бывает. Слушает и не может поверить. Такая картина, что Саврасов меркнет.
Выходит, мама Джонни, красавица неписаная, умерла от рака.
Отец Джонни ограбил больную, бросив на произвол с сыном-школьником.
Ярославна прожила жизнь, пусть не до конца ещё, но, ничего похожего ни слыхом не слыхивала, ни читом не читывала.
Время перейти от рассказов к показам.
Денис откидывает ящик с вещественными доказательствами. Ярославна охает или ахает. А может и ахает, и охает. Сокровища Али Бабы!
Старуха перебирает изумрудные бусы как сандаловые четки. Дышит на увесистый бриллиант, схваченный в тяжелый золотой капкан, трет его о джинсовую юбку. После чистки бриллиант все ещё блестит! Волнение не скрыть. Ярославна силится оторвать глаза от музейного великолепья. С трудом отрывает. Переводит на стену. А на стене-то, батюшки…