Джонни приходит вовремя. Он приходит за правдой, хоть и не сам напросился. Все трое стремятся узнать правду: Барсуков, Каплин и Джонни. Первые двое наседают, Джонни отступать некуда, потому что он невиновен. Но Каплин с Барсуковым ищут обратное.
– Когда вы били в квартире убитого последний раз?
– После убийства, зашел, увидел мертвого Дениса, – Джонни говорит всё, потому что виновен не он.
– Почему вы не вызвали полицию, когда обнаружили труп.
– Не помню, как домой вернулся … Что говорят соседи?
Дознаватель не позволит, что бы у него хлеб отбирали:
– Здесь вопросы задаю я!
– И я, – Барсуков ставит Каплина на место.
– Вопросы задаем мы, – Каплин признает главенство Барсукова.
Они нескрываемо подозревают Джонни в убийстве друга, а это не так.
– Вы, кроме меня кого-то подозреваете? – не унимается Джонни.
– Тебя, – пользуется Каплин грубой словестной силой, перейдя на «ты».
– Меня?
Джонни даже растерялся, его невозмутимость становится деланой, что не ускользает от опытного глаза Барсукова.
***
Ровно в это время, буквально минута в минуту кончились семечки.
Игорю и Анатолию надоело ждать. Подъезд не локоть – близко, укусишь. И они вошли в него, натянув хирургические перчатки. Один в дверь звонит, второй ухо прикладывает. Один ключи подбирает, второй с ноги на ногу переступает. Не терпится. Однокомнатная квартира идеальна для работы пары: Игорь в кухне перекладывает, Аркадий в комнате перебирает.
Профессиональному человеку, оперативнику, не надо копаться в чужом белье, потрошить ящики письменного стола. Подождут. Да, и стол не убежит, хоть и на четырех лапках. Прощупав карманы одежды в прихожей, вернувшийся из кухни Игорь опустил глаза. Игорь сканирует обувь. Перед ним три пары кроссовок, одни отмыты особо. Эти внимание и привлекают. Игорь рассматривает протектор трепетно, с профессиональной надеждой, у него и лупа всегда в кармане. На всякий случай, такой, как этот.
– Посмотри.
Бордовый налёт, похож на кровь, доказательство присутствия на месте убийства. Но, налёт не всегда кровь. Слово за экспертизой. И оперативники продолжают делать свое дело.
Игорь выдвинул ящик стола.
– Ой! – Игорь даже отпрянул.
Из ящика в упор смотрит покойный Денис, торс голый, руки за головой.
На крик подскочил Аркадий, взял фото в руки, рассматривает. Взгляд убитого потряс обоих, испуганный и умоляющий о снисхождении. Взгляд-желание. Взгляд-мольба. Фоторепетиция убийства? Парень заслоняется от слов как от топора. А мысли-то, мысли! Игорь с Аркадием друг на друга не смотрят, опытные оперативники, а краснеют, как дети малые.
Под фото покойника лежат старуха, девчонка, мужик… всего девять штук.
– Десять негритят, – произносит книгочей Игорь.
– Один негритенок уже откинулся, – подхватывает киноман Аркадий.
– А если ты прав! Один процент из тысячи, что ты прав.
И они продолжают обыск.
***
На обратном пути Джонни заглянул в молочный.
Глаза-ракеты засекли цель мигом. Пли,– раздалось поверх мятых кружев:
– Джонни!
Ярославна не рассчитывала встретить его, просто тайно надеялась.
– Ты мне нужен. Это очень важно. Идём.
В квартире Ярославны фотографии Джонни везде, в красном углу, например. Джонни осмотрелся, он здесь впервые. Одна Ярославна фотографий не замечает, будто так и должно быть в квартире каждого пожилого человека.
– Сядь.
Странное поведение выглядит ещё более странным, когда человеку под восемьдесят. Раскоординация движений должна настораживать, а мысли о микроинсульте не покидать. Джонни неприятно, он хочется покинуть квартиру, но садится. Ярославна сейчас напоминает не саму себя.
Она долго планировала встречу, меняла план, подбирала темп слов, готовилась. Выжать слезу заклинанием: «Денис, бедный мальчик!» не проблема. И слезы градом.
– Джонни, Денис погиб…
– Откуда вы знаете?
От верблюда.
– Денис, бедный мальчик!
И слезы градом. Ярославна, будто подкошенная, рушится на колени.
И будто крылья вырастают у неё сзади.