— У меня свой есть. Универсальный. Пошли, поможешь, там вдвоём надо.
Внутри действительно были люди, аж девять человек. В средней броне. Идиоты не могли открыть створки изнутри и от дурости пытались стрелять в неё — хорошо, что никого не убило, когда отрикошетило. Местами с внутренней стороны остались вмятинки от рельсовых снарядов, но пробить толщину им не удалось даже на десять сантиметров.
— Какого хрена!..
— Какого чёрта!.. — начали качать права освобождённые, но по знаку моей руки Сто двадцать первый коротко рявкнул:
— Оружие на пол! Лечь и руки на затылок! Открываем огонь на счёт «три»! Раз!..
Когда на тебя смотрят пушки меха, четыре брутальные огроменные дурынды, способные дать очередь и прошить тебя и десяток таких как ты за твоей спиной, какая бы на вас ни была броня, как-то не слишком хочется выпендриваться.
Когда с парней стащили скафы, бросил Сюзанне:
— Под стражу. — Обернулся к Слону. — Я их забираю. За неспортивное поведение. Если всё в дальнейшем будет нормально, как всё закончится — отпущу. Они — заложники твоего здравомыслия.
— Да как ты… Да как же… — зазыркал авторитет вокруг, на моих людей и смотрящие на него скорострелы.
— Тебе, дорогой, предупреждение, — продолжал наезжать я. — Это тебе не рынок охранять, другие масштабы. Пока тебя спасают меры, что принял — людей вооружил, хозяйство в порядке, врага держишь на расстоянии и бандитам ата-тай даёшь. Будешь стравляться и дальше — сделаю вид, что не заметил твоих проделок.
— Но я… Но как же… — В голове бывшего «хозяина мира» и «хозяина жизни» не укладывались новые реалии, особенно озвучиваемые сосунком, но морально, я видел, он почти смирился. Кстати коллеги сеньора от него отошли, типа «мы не с ним». Телохраны хреновы! Но и я, и он их понимали и не осуждали.
— Как поеду на встречу с Дювалье, принимать капитуляцию, — закончил я, — грузовики с оружием должны подъехать к штабу, откуда начнёшь его штатно раздавать кому положено. Все логи, что они уехали в неизвестном направлении, подотрём, скажем, заблудились — во время войны и не такое бывает. Ты меня понял?
Злость в глазах сеньора отступила, сменившись на смирение неизбежному — как смиряются люди перед лицом стихии. Она просто есть, и её не побороть. Я удовлетворился, только когда увидел понимание, что здесь и сейчас он никто, его размажут. Что да, игра не его уровня, а он с дуру в неё влез, не подумав. Но вот капитуляцией там и не пахло. Плохо, но за неимением обычной, будем подтираться гербовой.
— Есть, сеньор Веласкес, — выдавил таки он, озвучивая капитуляцию. — Найдутся грузовики, и правда, где-то заблудились.
— Всё пишется. Всё фиксируется, — продолжил стращать я. — И после всё будет пересчитано. И молись, чтобы ничего не пропало. Это не планета, а сплошная зона контроля. И забудь о времени до войны — как раньше не будет.
— Да понял я, понял… — С такими только так и надо.
Просто так покинуть это место и двигаться дальше, не обезопасив тылы, было глупо, и я продолжил расследование, бегая под куполом, допрашивая всех сотрудников, посланных сюда. Это были не непосредственно люди Каррераса — его люди «вскрыли» хранилище ГО чуть юго-западнее. Но, мобилизованные там, были перекинуты сюда. Так что я как бы тут вообще никого не знал, и не к кому было апеллировать, дескать, «кого ты подсунул, чувак». Мобилизация «снизу» зажила своей жизнью, и я правильно сделал, что смотался из спокойного и безопасного дворца. Но конкретно в этом случае Слон оказался хоть и прохиндеем, но умеренным — самые чёрные ожидания не оправдались. Однако через время, когда я таки пришёл к выводу, что всё нормально, грянуло откуда не ждали.
— Кедр, это… Разговор есть. — Сто двадцать первый. Щиток забрала поднят, и голос взволнованный.
Отошли.
— Кедр, это командир моей разведгруппы, — представил он парня, к которому подвёл. — Рассказывай.
Пока я ковырялся в шахте и хранилище, пока доводил следствие здесь до логического конца, вынюхивая, что тут, в штабе, творится, Сто двадцать первый разослал по округе людей, прикрывающими друг друга пятёрками. То, что непосредственно в куполе приземления было тихо и спокойно не должно обманывать, настоящий военный должен быть параноиком, если хочешь выжить. И разведка дала результаты.
— … В общем они кидались камнями и кричали, чтоб мы убирались. Также, как камни кидали в мятежников в том видео из Центра. С ненавистью. И мы ретировались — не стрелять же в гражданских! — закончил боец рассказ.
— Выдвигаемся туда! — принял решение я. — Проверим по месту, с хрена ли у аборигенов такая реакция?