Мишу: Ладно. Тогда выпьем шампанского здесь, в гримёрке. Это даже романтичнее. И потом, мы же привычны к такому, нет?
Лаура: Мишу! Когда ты наконец перестанешь?
Мишу: Перестану — что?
Лаура: Ну вот сейчас, к примеру: зачем ты нарядился ангелом? Что это значит?
Мишу: Не нравится? Так я сниму!
Лаура: О нет, пожалуйста! Не как в прошлый раз! Я думала, с ума сойду, когда увидела, как ты голышом разгуливаешь среди целой толпы.
Мишу: Но согласись, это была просто сказка! Вcе такие во фраках — и тут я, с голой жопой!
Лаура: Эй, это вообще-то была церемония вручения премии Гопо, главной кинопремии страны! Я с таким трудом получила приглашение, а ты меня опозорил! Вот объясни, с чего это вдруг ты ударился в эксгибиционизм?
Мишу: Да ты просто ревнуешь! Ага, попалась!
Лаура: Я? Ревную?
Мишу: Ты ревнуешь, что я ущипнул за задницу Мэриоару Калояну, так?
Лаура: К этой старушенции? Я её и не заметила! Зачем ты это всё вытворяешь вообще?
Мишу: Не знаю! Может быть, чтобы ты меня не забывала…
Лаура: Совсем с ума сошёл? Тебя забудешь, как же!
Мишу: Ну, или чтобы тебя рассмешить. Мне не нравится, что ты всё время грустная. На репетиции в театре — грустная, по улице идешь — грустная, Илинку из школы забираешь — опять грустная. Это что же такое? Нет, дорогая моя, так у нас дело не пойдёт!
Лаура: Ладно, да — грустная! Мне грустно! И что? Поэтому ты должен являться на сцену прямо во время спектакля и подсказывать мне оттенки характера моего персонажа? Как раз в тот момент, когда я играю? Послушай, Мица Бастон — это роль-мечта! Её мечтают сыграть все актрисы страны! А достаётся одной из тысяч и только раз в жизни! Только я знаю, чего мне стоило её добиться! Но если ты ещё хоть раз припрёшься на сцену и станешь учить меня, как играть Мицу, клянусь, я уйду в тот же миг! Сорву спектакль, меня выставят за это из театра, и я снова окажусь на улице — ты этого добиваешься?
Мишу: Ну как ты не понимаешь? Мица ведь не просто эмансипированная дамочка из провинции. Это скучно. Мица — нимфоманка! Плоештянка, республиканка и нимфоманка! Другие краски, другой характер! Да, Караджале — это классика, да «В дни карнавала» — одна из самых-пресамых комедий в истории румынского театра. И ставили великие, и Мицу играли великие. Но никто раньше не додумался до этого, никто! Пойми, если все остальные персонажи — комические карлики, то Мица — бомба! Пантера! Она ищет встречи со своим «кукусиком» не потому, что ей нужен сам «кукусик» — ей нужен секс! Она без секса звереет, приходит в бешенство, понимаешь?
Лаура: Господин режиссёр, я устала.
Мишу: Сорри!
Лаура: Думаешь, они меня оставят в труппе?
Мишу: Да что за вопрос, девочка? Да за километр видно, что тебе здесь просто нет равных! Если уж быть честным до конца, то они и не заслуживают, чтоб у них играла актриса такого класса! Тебе же не с кем тут играть? Это что — партнёры? Вот этот, скажем, косоглазый, который играет Нае Джиримя… «Ох, зеркала! Не трогайте зеркала, они напрокат взяты!»
Лаура: Как? Как ты это сделал? Ещё разочек, ну пожалуйста!
Мишу: «Не трогайте зеркала, они напрокат взяты! Не трооогайте зерркалааа, они напрокат взятыыыы!»
Лаура: Господи, Мишу, каким изумительным актёром ты был!
Мишу: Что значит «был»? Я и есть! Тааак… Если снова начнёшь рыдать, я уйду.
Лаура: Куда уйдёшь?
Мишу: Не куда, а откуда. От тебя. Из твоей памяти, из твоей жизни. Я не хочу сегодня играть мелодраму. Расскажи лучше, как там Илинка?
Лаура: Спрашивает, когда приедет папа.
Мишу: А ты?
Лаура: Говорю, что ты уехал в долгое турне.
Мишу: Прелестно! Но однажды всё равно придётся ей рассказать.
Лаура: Я по тебе скучаю!
Мишу: Я здесь, Лаура.
Лаура: Нет! Не так, как я хочу. Я хочу слышать твои шаги, когда ты приходишь домой, слушать, как ты напеваешь в ванной свои дурацкие песенки, хочу стирать твои футболки, пропахшие табаком и одеколоном, хочу видеть, как ты смеёшься над моей неудачной пиццей, хочу заниматься с тобой любовью в твоём драндулете.
Мишу: Найди себе мужчину.
Лаура: Опять начинаешь?
Мишу: Лаура, давай серьёзно! Я погиб два года назад, меня застрелил этот придурок, вертухай в итальянской тюрьме. Ты молодая, красивая женщина. Хватит уже этого идиотского траура! Сколько можно?!