— Федорыч, готов умереть с пользой? — спросил я.
— Давно готов… с тех пор… как овдовел, — пропыхтел он.
— Прыгни на тварь, выясни, что у нее за тело. Твердое или мягкое, какая пасть, есть ли зубы, плотность тела. Если сможешь — опознай. Желательно, чтобы я тоже ее мог рассмотреть. Пусть вынырнет. И очень быстро докладывай.
Докладывать, когда тебя жрут — удовольствие ниже среднего, но это ж понарошку, потерпит. Заодно посмотрю, из чего дед сделан. Сможет — достойный человек, струсит — пусть в ратуше сидит, бумажки пишет, тоже пригодится.
Прижавшись к стене, я пропустил всех вперед и побежал рядом с Пузеславом, повернувшись вполоборота и глядя назад. Мы уже добрались до мостика, когда метрах в ста от нас Цицерон встретился с чудищем. Увернувшись от удара щупальца, он, вооруженный одним кинжалом, храбро сиганул на горб волны. Монстр приподнялся, подбрасывая деда вверх, и мы увидели темное округлое тело с двумя белыми блюдцами глаз по сторонам.
— Хитиновые бляшки на теле, между ними мягкое! — кричал Валерий Федорович.
Раскрылась полная зубов пасть размером с дверь, и он ухнул прямо в туда. Да у этой твари все тело — одна здоровая пасть! Это не осьминог, это какая-то сказочная херня.
— Есть зубы-ы-а-а-а-а-а!!!
Истошный, сорвавшийся на фальцет вопль оборвался.
— Мама, — пролепетал кто-то.
Еще несколько человек высказались более эмоционально и матерно.
— Чего замерли! — заорал я, пихнув стоящего с потерянным видом Лепилу. — Разобрали позиции, встречаем.
Народ зашевелился, занимая свои места. Не самым лучшим образом, но уж как есть. Судя по легкой заторможенности, боевой дух группы упал на самое дно этой канализации.
— Колдуны, с вас граната в пасть этой твари. Копья к бою! Приготовились!
Лена уже начала посылать стрелу за стрелой монстра. Не мазала, но без видимого эффекта. Ничего, таким темпом на пару минут у нее боезапаса хватит, а больше не понадобится, к этому времени или мы, или нас.
Тварь приближалась. Стоящие чуть впереди Кусимир и Пузеслав одновременно рубанули по ближайшим щупальцам и тут же отпрыгнули назад от яростно хлещущего ими чудовища. Леха мастерски срубил метровый отросток точно в месте, где он резко начал утолщаться.
— Тоха — лох! — крикнул он своему визави, сумевшему нанести только глубокий порез.
Этот задорный незамысловатый возглас вернул моему воинству игровой азарт. Я так не умею, не тот типаж. Запугать, заставить, сломить — да, а из условно позитивных эмоций я могу транслировать окружающим только мрачное удовлетворение.
Тварь приподнялась над жижей и уставилась на нас мутными буркалами.
— По глазам! Залп! — Я метнул копье и попал, но наконечник срикошетил от неожиданно твердой поверхности. Дурак! Надо было догадаться, что, будь такие крупные органы уязвимы, это чудо-юдо давно бы осталось без них.
Еще одно копье тоже без толку попало в другой глаз, зато три других, промазав, попали в тело и глубоко ушли в него. Монстр безмолвно развернулся и выставил в нашем направлении… жопу?.. И выстрелил тугой струей черной дряни, мгновенно превратившейся в накрывшее группу облако темной взвеси.
— Не дышать!
Я уже хотел скомандовать отступление, но тут сработал Патологоанатом.
— Имя его — Свет! — выкрикнул он, и яркая, но мягкая, не лишающая зрения вспышка рассеяла мрак. В подземелье стало светло как днем.
— На три минуты это, — сообщил клирик. — И я пустой.
Маги тут же погасили свои фонари. Экономят.
Поднырнувший под мостиком монстр, собиравшийся сожрать ослепленных человечков, обломался. Отпрыгнув от ударившего по тротуару щупальца, я ткнул в него наконечником алебарды. Так себе удар, конечно. Плоть этого тентакля оказалась не твердой, но очень упругой, как каучук.
— Я бесполезен! — крикнул вооруженный молотом на длинной рукояти Нагломорд. — Вот же гондон резиновый!
Отлично сработали Жирополк и Любомур. Атаковав одну конечность в толстой его части, они нанесли два огромных пореза, превративших ее в слабо трепыхающийся шланг.
Из-под поверхности дерьма раздалось пронзительное гудение, и вверх взметнулись сразу семь щупалец. Мы прыснули в стороны. Все, кроме Любомура. Он с хеканьем рубанул навстречу щупальцу, полностью перерубив его. Отрубленный отрезок, сократившись в агонии, хлеснул по человеку, сбросив его в жижу. Понимая, что он уже труп, Слава в падении бросил свой меч Нагломорду. Развернувшись под водой, тварь накинулась на добычу, выставив спину над поверхностью. То ли у Любомура стальные яйца, то ли он отключил микрофон в Приветке, а нам здесь тоже было не слышно, но умер он беззвучно.
Смерть была неразумной, но не напрасной. За те три-четыре секунды, на которые Слава отвлек монстра, по нему отработал каждый. Знал бы заранее, что добыча так отвлекает монстра, португальцев бы прихватил на прикормку.
Лена всадила три стрелы.
Кусимир срубил еще один кончик щупальца.
Пузеслав добил раненую конечность.
Нагломорд успел поймать брошенный Любомуром меч и даже ударить им. Несильно, но все равно молодец.
Фистандантилус попробовал заморозить жижу, но не вышло. Жаль.
С клинка Захара сорвался синий луч, прожигающий плоть твари. Слабовато, хреновый из него пока джедай.
Растеслав пришпилил копьем щупальце, и Жирополк перерубил его своим топором. Вообще, пытаться удержать такую тушу — идея сомнительная, однако сейчас сработала отлично.
Мырлин тоже что-то сделал, но я не понял, что именно.
Я же перехватился за самый конец древка, поднял алебарду над собой и, пользуясь длиной оружия, что было сил опустил широкое лезвие чуть не в середину канала, туда, где угадывался переход тела в щупальца. Диаметр чудовища в этом месте был менее полутора метров.
Загудев противнее прежнего, тварь оттолкнулась от дна канала, выпрыгнула на тротуар, раскрыв пасть и раскинув конечности в стороны. Такого мы не ожидали. Нагломорда, Лепилу и Фистандантилуса накрыло целиком, Патологоанатом получил мощный удар в грудь и, пролетев несколько метров, рухнул в жижу. Я, уворачиваясь от аналогичного с другой стороны, рыбкой отпрыгнул в сторону. Пузеслав успел упасть на колено и закрыться щитом, но и его неслабо приложило о стену.
Ребята с другой стороны не сплоховали.
Жирополк и Кусимир, за секунду пробежав по мостику, принялись рубить ближайшее щупальца. Растеслав, перелетев канал, глубже чем на метр вонзил копье в центр головы монстра и тут же грохнулся в жижу. Захар снова испустил луч из меча, но на этот раз он был поэффективнее. Мырлин трансформировал свои лучи света в огонь и теперь жарил задницу чудища. Кто-то из накрытых тушей, истошно орал. Я подскочил и тоже принялся лишать тварь лишних конечностей. Оказавшись вне стихии, она утратила значительную часть своей подвижности и теперь пыталась сползти обратно. Ей это удалось, но теперь у нее осталось всего три лишенных концов и плохо двигающихся щупальца.
Развернувшись, монстр попытался скрыться, по пути, похоже, сожрав бессознательного Патологоанатома. Его серая иконка в интерфейсе сменилась на череп. Зато Растеслав, искупавшись в дерьме, выбрался благополучно. Воткнутое им копье перископом торчало из затылка или спины монстра.
Нельзя дать ему уйти! Именно это я и прокричал, ринувшись в погоню. Теперь оно передвигалось далеко не так резво, как раньше. Перехватив алебарду острием вниз, я прыгнул на тварь и, ухватившись за копье, принялся в темпе швейной машинки колоть в уже раненое мной место, расширяя разрез. Кусимир тут же присоединился ко мне в этом нужном деле. Бегущий параллельно Жирополк на ходу удачно засадил по подставившемуся щупальцу, почти срубив его. Похоже, чудовище теперь могло либо двигаться, либо атаковать.
Остановившись и еще раз как-то обреченно загудев, оно перекувырнулось, но мы с Лехой были готовы к этому и соскочили на тротуар. Тварь всплыла и посмотрела на нас. Ну и зря. Мы снова скинулись ударами ей по башке. Тогда она попробовала повторить свой фокус с выпрыгиванием. Получилось совсем не так эффектно, как в прошлый раз. Мы в темпе обрубили два оставшихся дееспособными щупальца и стали добивать сочащиеся слизью обрубки, отделяя подвижную часть от тела-пасти.