Вот чей авторитет в клане непоколебим. Вроде и раздолбай Леха, а есть в нем стальной стержень, и это очень заметно. Впрочем, без стержня чемпионами мира не становятся. Особенно трижды.
Фистандантилус зажег магический свет. Гораздо хуже, чем с молитвой клирика Люмена.
Цицерон скинул ссылку на отрезок с монологом Человеколюба. Ролик заканчивался перед тем, как я приказал убить его. Умный дед, все правильно понимает.
— Да и хрен с ним. Забыли, — лутая мобов, проворчал Мстиссав. — Бой без потерь выиграли, вот это хорошо.
— Ага. Еще один такой бой без потерь, и мы голыми останемся. — Показал напрочь затупленный и погнутый в двух местах двуручник Любомур. — Двадцать три процента. У всех щитов прочность от десяти до сорока.
— Погоди, ты прочку предметов видишь? — удивился Мырлин.
— Ну да, — в свою очередь удивился Славка. — А вы нет, что ли?
— Этот тюлень не знает свойства собственного уника, — фыркнул Кусимир.
— Сам тюлень, — вскинулся Любомур. — Знаю. Вот: «Проведя самый длинный в мире поединок, вы, как никто другой, знаете важность экономии сил для продолжения боя. Отныне вам видны показатели усталости и энергии противников.» Нет там ничего про прочность.
— Другого уника, Слав, — подсказал Захар.
— Какого? — не понял тот. — А, правда. Еще один есть, а я и не знал. Вот:
«Совершено деяние Мастер-ломастер.
Условие получения: нанести более 100 000 эхп повреждений экипировке.
Уровень деяния: уникальное.
Повреждений нанесено: 133 486 эхп.
Получено достижение Мастер Металлолома (уникальное).
Прочность ваших предметов повышена на 50%.
Вы портите экипировку противника на 50% эффективнее.
Вы видите прочность оружия и доспехов».
— Ты реально мастер металлолома, — расхохотался Кусимир. — Народ, вы в курсе, что этот крендель четвертый меч за два дня доламывает? Валя говорит, что не понимает, как эти ломы можно было довести до такого состояния.
— Пятый, — поправил Мстиссав. — У него сейчас трофейный.
— Слав, а сколько у тебя ударов нанесено? — спросил Жирополк.
— Э-э-э… Тысяча четыреста сорок два. А что?
— А у меня — шестьдесят один. И полторы тысячи повреждений предметам экипировки, — задумчиво произнес Жирополк.
— Здесь более важный показатель есть — количество повреждений противнику. Причем там можно раскрыть и посмотреть кому сколько, — сказал Захар.
— У меня шесть пятьсот, — сразу сказал Любомур.
— Три сто, — огласил свой показатель Жирополк.
— Вот и все ясно. Долбославик хреначит по доспехам, а нормальные люди — по противнику, — подытожил Кусимир.
— Это потому, что меча нормального нет. Правильный двуруч доспехи проламывает и прорубает, а эта хрень только мнет, — даже обиделся Любомур. Выбросив испорченное оружие, он подобрал себе наиболее целый из драугровских клинков.
Пусть болтают, пока лутают. Разведчики сами, без указаний, встали и наблюдают в обе стороны, так что в плане безопасности все нормально. А меня вот что беспокоит…
— Слав, ты сказал, у нас прочность низкая, в следующем бою все поломаем, — спросил я. — Это серьезно так? Возможно, нам надо возвращаться в город, потому что бессмысленно гробить всех нас я не собираюсь.
Любомур задумался.
— Если с драуграми драться так же еще раз — то да. А если отступать и ждать пока их пацаны сожгут — то и не поломаем ничего.
Теперь задумался уже я. Впрочем, все понятно. Неизвестно, что ждет впереди. Сколько драугров или кого похуже там будет. Смысла идти туда со сломанными пушками нет.
Нагломорд тем временем отломал от доспехов драугра нагрудник и, взяв его за ремни, предложил:
— Можно вместо щитов использовать. Не очень удобно, но у нас не лучше. Зато прочные.
Я покачал головой.
— Нет, ребят, собираемся и уходим. Шестерых драугров из шестнадцати убил Человеколюб. Сейчас его с нами нет. С освещением тоже не очень. Слишком высоки шансы просто сдохнуть.
— Не надо уходить, — раздался из темноты со стороны входа высокий и звенящий, но явно мужской голос. — Я помогу с мертвыми стражами.
Глава 17
Парни все побросали и резво построились фронтом в сторону выхода. Дагомея наложила стрелу на тетиву. Наблюдатели с противоположной стороны, глядя на остальных, тоже заняли свои места в строю, чего делать не следовало. Но даже это уже хороший результат. Был бы, заметь мы говорившего первыми. Он же явно длительное время наблюдал за нами, слышал разговоры.
Мырлин в темпе намычал прожекторы из ладоней и принялся обшаривать коридор. Лучи быстро нащупали сгусток тьмы диаметром в пару метров, приближающийся к нам по центру коридора со скоростью идущего человека.
— О таком заклинании не знал. Довольно легкий способ меня обнаружить, — резанул по ушам пронзительный, как визг болгарки, голос.
Тьма рассеялась, и перед нами предстал персонаж угольно-черного цвета с зачесанной назад гривой снежно-белых волос. Узкое хищное лицо, заостренные уши, красные зрачки. Одет в черные кожаные штаны, высокие мягкие сапожки и кожаную же безрукавку на голое тело, на широком кожаном поясе закреплена целая батарея маленьких фляжек и стилет в ножнах, за спиной меч, рукоятью похожий на катану. Телосложение узкое, сухое, с небольшими, но очень рельефными мышцами. Темный эльф.
— Не светите в глаза, пожалуйста, — по содержанию — просьба, по интонациям — требование.
Я показал Мырлину ладонью вниз, и он опустил лучи к ногам чужака.
— Благодарю, — сказал он тоном короля, оказывающего милость крестьянину. — Предлагаю заключить соглашение. Я помогаю вам справиться с нежитью, а вы отдаете мне один предмет, который должен оказаться в этом могильнике. На все остальное я не претендую. Впрочем, нужное мне может оказаться несколькими предметами.
— Зачем ты нам? — поинтересовался я. — Мы можем прийти завтра и зачистить это место самостоятельно.
Темный эльф покачал головой.
— И не сможете, и не успеете. Я пройду этот данж в одиночку, пусть это и потребует много времени. А информацию о месте, где лежит много доспехов и оружия, продам в городе.
Написал в Приветке: «Кому надо офф — напишите. Если большинству — отказываемся».
Ответов в чате было несколько, но все сходились в одном: постараться пройти данж побыстрее.
— Проходи. — Я пожал плечами. — Мы найдем, чем заняться завтра.
Он помолчал несколько секунд и спросил:
— Что вы хотите за свою помощь?
— Для начала информацию. Что ты знаешь об этом месте, каким образом поможешь справиться с нежитью и что это за предмет?
Темный вздохнул.
— Хорошо. Могильники сами по себе не открываются, для этого всегда есть причина. Вариантов три: вмешательство некроманта, тупые искатели сокровищ или рождение лича. Учитывая, что открытие произошло из-за оползня, то есть воздействие изнутри. Впереди еще один отряд, еще больше этого, возглавляемый личем. Помогу, уничтожив его. Вы сами не сможете этого сделать. Для ускорения процесса могу научить ваших фокусников азам магии, если они будут слушаться. Я ответил на твои вопросы. Большего, пока не заключим договор, сказать не могу.
— Фокусников, говоришь? — с вызовом спросил Захер.
Дроу и бровью не повел.
— Да, фокусников. Вы фантастически неэффективны в своих дилетантских действиях.
«Надо соглашаться», — разными словами написали мне маги. Я тоже склонялся к этому.
— Наличие у личей филактерии — секрет Полишинеля, молодой человек! — снисходительно поведал Цицерон. — И ваши намерения — тоже.
Темного аж перекосило.
«Это некий предмет, в котором содержится душа лича. Вспомните сказку про Кащея: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, — прежде, чем кто-то успел ляпнуть какую-то глупость, быстро напечатал Федорыч в чате Приветки. — Дроу знает, или, скорее, предполагает, где она находится, и хочет завладеть ей. У этой расы прекрасные бонусы на темную магию, к которой относится и некромантия».