Это сработало. Теперь, он точно знает, где она находится. Но он был удивлён, что она не от сюда. Не из этого мегаполиса. Всё, нашёл. Гейм овер? Нет, игра продолжается. Пока он не возьмёт её за руку, будет бежать сквозь города, просто, чтобы победить. Решено — он едет в этот город.
Спустя два дня, Джим собрал вещи и упаковал чемодан. Друзья не очень понимали, зачем именно ему ехать туда, но против ничего не сказали. А и не скажешь, Джима тоже не убедишь. Проводив до вокзала парня, Томми и Чарли поехали творить произведения дальше. А Джим, сфотографировав билет, выложил его в сеть. Подпись гласила «Знаешь, я уже в пути». Впервые за долгое время, Инга лайкнула эту запись. А сейчас, они вместе.
Машина остановилась возле дома Томми Добряка. Рядом, стоял автомобиль Чарли Харпера. Такой серебристый, с надписью «MN» — логотип его псевдонима в музыке. И тонированные окна, что не позволяли увидеть, что там творится. А там всегда, творилось очень многое.
Музыкант вышел из машины, постучал в окно Харперу и глубоко вдохнул. Окно спустилось.
— С кем имею дело говорить? — Чарли был в солнцезащитных очках, и чуть вытянув губы смотрел на Томми. Тот закатил глаза.
— Лис, давай уже. Сам говорил, что торопишься.
— Ладно, за тобой есть хвост? — парень был любителем поиграть в «блатные игры», а Том знал, просто так, от него не отвяжешься
— Нет, вроде нет. Давай порешаем, да и закроем этот вопрос. Пусть другие этим делом разбираются. — стал подыгрывать
— Садись, на переднее сиденье, будем вести переговоры. — Чарли выплюнул жвачку, что жевал всё это время, и закрыл окно.
— Ты не исправим, Харпер. — музыкант выдохнул.
Прошёл на переднее сиденье, и сел в автомобиль.
— Ну что, шериф Харпер, вы готовы дать показания? — Добряк вытянул губы, и поднял одну бровь.
— Ты завязывай свои сериальчики смотреть, Рыжий. А то, совсем уже свихнулся. Я же не на работе. — совершенно обычно сказал Лис.
— Ладно. Сил, спорить с тобой, что ты сам первый начал у меня нет, да и времени тоже. Что там, с Лили? — Том взял конфеты из бардачка авто. У Чарли всегда там лежало что-то вкусное.
— А что с ней? — музыкант протянул руки в пакетик, со сладостями.
— Расскажи о ней?
— Заинтересовался что ли? У тебя же там, Катиночка. Как это ты, с другими бабами то, зависать будешь? — Лис, не смог не подстегнуть друга. В открытую говорил, что он каблук. Все друзья, у кого есть девушки — были теперь каблуками, даже если не являются такими. У самого же Чарли, не было девушки. Было слишком много поклонниц.
— Ты же знаешь, Лили моя подружаня. И я бы, хотел узнать о ней побольше. Я знаю, вы познакомились на каком-то форуме, и там был чувак… Блин, забыл, как зовут. Но он темноволосый. И вот…
— Айван! — Чарли перебил друга, и раздавил во рту конфету, будто зол. Том заметил это, и немного нахмурил брови.
— И вот, она говорила, что они встречались. Расскажешь?
Чарли вдохнул. Он не знал, что ему рассказать? Что она любила его больше жизни? Или что, они расстались из-за того, что он переспал с её подругой? Что именно ему надо?
— Начнём с того, что я ненавижу тот день, когда мы познакомились. И люблю одновременно. Люблю, потому что мы тогда познакомились с Лили, и ненавижу, потому что она познакомилась с этим Айваном. Ай — молодой человек, который как она всегда говорит, «хорошо целуется». В принципе, он нормальный. Абсолютно, нормальный чувак. Занимается какими-то проектами. Что-то, где-то крутится, постоянно мутки какие-то у него. Да и вообще, парень то он смышлёный. Ну, и Бидон связалась с ним. Вроде, хорошо всё у них было. Выступали, что-то делали, пели. Много гуляли, и смеялись. Он был её первой любовью. Но она менялась с ним. Стала какая-то психованная, истерит что-то постоянно, не нравится ей всё. А потом, они расстались. Вот и всё.
— Что? И всё? А почему, они больше не вместе то?
— Ну. Лили, она, слишком гордая и сильная. Я ей всегда говорил, что ей не место с ним. Айван, слишком дерзкий. Нарцисс. А она, с огромным Шварценеггером, который живёт внутри неё, пыталась захватить всё то, что ей нравится. А нравится ей, всё в этом мире. Я ей говорил, что он её портил только, она мне «нет, ничего не понимаешь.» и т. д. Ну, думаю, сама разбирайся. Просто, с ним она, как я говорил, менялась. Ныла всё время, из холерика она превращалась в жалкого меланхолика. А потом случилось то, чего я и боялся, бросил он такую дикую львицу, с огромным внутренним миром, при этом, знаешь, обвинил её во всех грехах. Страдала сильно. Плакала в подушку по ночам, ходила как зомби. На неё было жалко смотреть: ей не нужна была вода, для умывания, она мылась слезами. Вечные мешки под глазами, не скрывались даже под килограммами пудры. А на голове, вечный пучок из густых волос. Но потом, Лили, начала забывать про него. Новые мероприятия, захватили её с головой. Появился интерес жить, что ли. Ну и, совместная работа со мной, ещё больше поглотила её мозг. Господи, она начала жить. Просто, вспомнила, о своей давней мечте, и забыла про это всё. Молодец, горжусь, себя запрограммировала, мне даже ничего делать не пришлось. Она же упёртая, пока сама не захочет — ты хоть, что делай, хоть что говори — не поможет. Знаешь, какая она была первое время. Я тогда впервые увидел, что делает любовь с людьми. Это страшно. Ладно, не будем об этом. Я ответил на твой вопрос? — Харпер опомнился, и чуть вздрогнул.