— Пойдёшь? — Чарли улыбнулся Тому.
— Да. Действительно, потом отвечу. — Добряк встал с дивана, и подошел к Лили и Джиму. Харпер, сделал то же самое.
Песни заменяли одна другую. Старые хиты, недавно выпущенные песни, треки их детства — всё это вперемешку, вызывало ностальгию. Особенно, песня 2000 — х «Take my love». Они росли под это, и познавали этот жалкий мир. Кто-то лишился девственности во время прослушивания, кто-то дрался под это. Да и сейчас то же самое, где-то в глубине клуба — происходит дефлорация у очередной малолетней мечтательницы красивой жизни. И где-то, дерутся наркоманы за последнюю дозу курительной смеси, здороваясь с передозами. Впрочем, ничего нового.
Количество алкоголя давно превысило норму в организме парней. Но, было всё равно. Виски и коньяк очередной раз протекали по венам. И, наверное, скоро они заменят кровь. Но музыканты не называли это просто «бухаловкой», для них это было что-то наподобие «вдохновения». Подруга, никогда не понимала такие способы вдохновиться, но и против ничего не говорила. Зачем? Чтобы опять выслушивать, какая она правильная, что не пьёт? Нет, спасибо. Хотя, она переживала за их здоровье, больше чем за своё. Лили никогда не говорила, когда ей плохо. Для друзей, у неё всегда всё было отлично, и никак иначе. В её творчестве было так много живых эмоций, что казалось это всё происходило на самом деле. И столько же боли, недопонимания. Так она выговаривалась. Наверное, поэтому, её откровения легки для восприятия. Там скрыт глубокий смысл её чувств. Чарли понимал её, было то же самое. Только, свою боль он заглушал алкоголем и потерей контроля.
Добряк не умел танцевать. Так же, как Джим и Чарли. Из четверых, только Лили двигалась в такт музыке. Её движения, нельзя было назвать грациозными, но они были настоящими. А это лучше, любой грациозности.
Том сидел у барной стойки, попивая очередной бокал сока с градусом. И изредка, поглядывая на друзей. Чаще, ловил взгляды барменши, обслуживающей алкоголиков TomCity. Видимо, фанатка его творчества. Но парень был не в состоянии разговаривать с поклонниками, для этого нужна трезвая голова. Единственное, что ему хотелось — поскорее пойти домой, лечь спать и посмотреть очередные сны с яркими звездами. Но не время, нужно посидеть ещё чуть-чуть, чтобы не обидеть друзей.
Парень смотрел на новую подругу. Даже сейчас, когда вокруг пьяные лица и прокуренные девушки, она всё же была настоящей. Какой-то живой. Он захотел рассказать ей одной правду: почему он смотрит на всю эту толпу с презрением, и что снится ему каждую ночь, и от чего он берёт вдохновение. Да всё. И он знал, ей даже мысль не придёт рассказать это кому-то. Впервые в жизни, он так верил в человека и не ошибался.
А её прозвище, «Бидон». Оно такое забавное, но над ней не хотелось смеяться из-за такого прозвища. Наоборот, это подчеркивало её достоинство. Ещё, она необычно танцевала. Как-то нелепо, смешно, но от души. Движение её рук, были такими, будто она ложкой что-то мешает, готовя вкусную еду. А Том улыбался. С добротой в глазах, улыбался. Не зря же он, Томми Добряк.
Парень решил помочь, «приготовить суп» своей подруге, подошёл к ней.
— Лили… — Том задел её за бок.
Девушка резко загнулась в сторону, и начала…смеяться?! Да, сильно смеяться и держаться за талию. Она даже чуть не упала, но Том успел её ухватить.
— Всё хорошо? — у парня были напуганные глаза. Он держал её: одной рукой за плечо, другой за бок.
Лили вдохнула запах его духов. О, да, то, что надо. Девушке нравились такие тонкости: нотки дезодоранта фирмы «Акс», и легкий запах никотина. Она закрыла глаза от удовольствия, но через секунды открыла.
— Да, всё отлично! — девушка широко улыбнулась.
— Что сейчас было? Ты испугалась моего резкого появления? — Том поднял бровь.
— Нет. Просто у меня очень чувствительная кожа в районе талии и когда меня резко задевают, то мне становится безумно щекотно, и я загибаюсь.
— Я первый раз вижу такое. Это странно. Но знаешь, а как ты… ну… в постели…? — Том пытался быть мягче.
— Если во время секса, парень заденет меня за талию. Ты это хотел спросить? — Локки улыбнулась.
— Да, но зачем так прямо? — парень чуть покраснел. Стало неловко.
— Брось, Добряк. Зачем мне казаться ванильной девушкой, если я такой не являюсь? — она развела руками.
— И то верно. — Томми пожал плечами.
— А по поводу чувствительности, ты знаешь, нет такого. Здесь срабатывает эффект неожиданности.
Всё это время её руки были на плечах Тома. Она чуть смутилась, и наконец, убрала их, парень заулыбался.
— Потанцуем?
— Оу, ты знаешь, я не умею танцевать. Я даже не представляю, как двигаться. — Добряк засмеялся, и покраснел. Как это, он и не умеет танцевать?!