Надо было выбираться отсюда. Талиан пошевелил руками, и в ту же минуту удавка на шее затянулась туже: кто бы ни связал его, сделал это умело. Ничего. Он справится! Верёвка на запястьях — это не страшно. По крайней мере, по сравнению с тем, что творилось сейчас в душе.
Вариантов у него было всего два.
Он мог каким-то немыслимым образом извернуться в тесном сундуке, очень медленно и плавно, чтобы не придушить самого себя, вытащить меч из ножен и перерезать путы, и второй вариант — ослабить узел, потянув за нужный конец верёвки.
Зюджес показывал, как легко и быстро развязываются морские узлы, если знать в них толк, и Талиан сосредоточенно подумал о друге, потянувшись к нему всем своим существом.
До этого ведь получилось. Правда, от Уйгарда они тогда отплыли не так чтобы далеко…
Но сколько Талиан ни старался — всё было бестолку!
Треугольник не спешил загораться голубым сиянием. Может, дело в том, что он принадлежал Маджайре?
Первая же мысль о сестре отозвалась лёгким покалыванием и щекоткой в области груди. Талиан скосил глаза на треугольник и снова подумал о ней: о точёном подбородке и гордом взгляде; о копне золотисто-соломенных волос, таких же роскошных и непокорных расчёске, как и львиная грива; о фигуре, которая заставляла искренне жалеть, что такая красавица его сестра, и одновременно с этим невозможно ею гордиться.
Ровное голубое сияние постепенно охватило весь треугольник. Грудь обожгло теплом, будто сверху плюхнули камень, раскалённый под полуденным солнцем. А затем сундук и темнота исчезли, сменившись городской панорамой Джотиса.
Талиан мог поклясться, что стоит на верху стены, окружавшей дворец.
Но, боги, что там внизу?..
Поначалу, увидев копошащихся людей среди сваленных в кучу брёвен и досок, Талиан подумал о стройке, но скользнув взглядом дальше, к наполовину собранной осадной башне, наконец прозрел.
Не стройка. Это враги стояли у самых ворот.
Городская часть, не защищённая стеной, чернела остовами сожжённых домов. Осквернённые храмы и колокольни сиротливо возвышались над дымящимися руинами. В бухте теснились боевые вражеские корабли, а на берегу пестрило в глазах от числа походных шатров.
Повсюду развевались небесно-голубые гердеинские стяги. Примерно в трёхстах шагах от стены выстроились полукругом горизонтальные осадные луки, а ещё дальше за ними — камнеметательные машины. По главной дороге к воротам, не особенно страдая от обстрела, медленно подползал таран…
У Талиана резко свело живот, когда он осознал: их облапошили как дураков. Стоило тану Тувалору увести обе Джотисских армии из столицы, оставив её фактически без защиты — дворцовая стража и только формируемая Шестая Легендарная армия не в счёт, — как напали враги.
Но сама мысль, что кто-то сможет пересечь оба моря, Тихое и Зулунское, не следуя береговой линии, а рассчитывая лишь на попутный ветер и сомнительное гостеприимство островных государств, казалась безумием.
Никто этого не ожидал. Ведь неудачи подстерегали на каждом шагу: внезапно налетевший шторм, испорченные припасы еды или — что ещё хуже — питьевой воды, потеря направления, морские болезни, стычки с островитянами и даже бунт среди рабов, сидящих на вёслах.
И потом, Джерисару II пришлось разделить войско на две части. Это тоже был риск.
Зато теперь враги могли спокойно грабить богатые земли Когрина, зная, что морнийские армии, даже если получат послание из осаждённой столицы, вернуться смогут нескоро.
Сейчас Столичный перевал наверняка уже завален снегом, а значит до наступления лета они отрезаны от дома. Получается… западня окончательно захлопнулась.
— Ваше Высочество!
Крик повторился, и Талиан обернулся на голос. За спиной стоял мужчина в форме дворцовой стражи, хмурый и чем-то встревоженный, и отряд лучников, выстроившихся в три ряда на стене — пожалуй, ещё более мрачных.
— Когда будет команда стрелять?
Команда стрелять?!
Талиан моргнул и с изумлением обнаружил, что тоже держит лук, а опустив взгляд ниже — и кое-что ещё: у него была аппетитно приподнятая и волнующая, несомненно женская, грудь.
Преславный Адризель, избавь от искушения... Не дай случайно коснуться!
— Ждите, — бросил он уверенно, повернулся лицом к нападающим, натянул тетиву и прицелился.
Получилось, честно говоря, не очень. Руки моментально налились тяжестью и задрожали, а пальцы обожгло так, будто он уже стёр себе кожу до мяса.