«Просто попробуй!» — с нажимом повторил Талиан и следом почувствовал несильный толчок в грудь. Если раньше Маджайра воспринималась сгустком тепла и света, затаившимся где-то на краю сознания, то теперь ему самому пришлось потесниться.
Губы разомкнулись и пришли в движение. Странно оказалось шевелить ими и при этом абсолютно не контролировать, что говоришь.
— Суйра, пресветлая и победоносная, услышь мя, на краю гибели к тя взывающу. Услышь мя и направь силу мою на враги мои. Лиши их разума, бо глупее всяко зверя сделались. Лиши их воли, бо мне не противились. Лиши их гласа и затумани очи, бо не знали они, что буде творити. — Маджайра говорила на староморнийском, и чувствовалось, как она постепенно успокаивается. Указательные и большие пальцы рук сошлись вместе, образуя треугольник, и внутри возникло слабое голубое свечение. — За ради защиты и во спасение. Во славу родной земли и по наказу предков. Враги мои, покоритися мя и воле моея!
Маджайра схлопнула ладони, на мгновение прижала их к груди, а затем метнула в таран сгусток переливчатого голубого сияния. Тот беспрепятственно проник под нагромождение из щитов и вырос в огромную полусферу. Она накрыла таран вместе с сотней-другой окружавших его противников.
— Все, кто двигался ко мне, пусть движутся от меня. Всё, что было родным, пусть станет чужим. Ярость да утроится! — произнесла Маджайра нараспев, и от её фигуры к голубой сфере протянулся тонкий луч света.
И едва он её коснулся — враги повернули назад.
Сестра повторяла слова снова и снова. Её голос зазвучал ритмичнее и громче, веки прикрылись. Она словно впала в медитативный транс, а к Талиану вернулось ощущение бестелесности и невесомости. Он прокрутился вокруг, с изумлением обнаружив, что может видеть теперь всё, даже то, что происходит у него за спиной.
И вовремя!
Талиан заметил гердеинца, который шёл вдоль ряда горизонтальных осадных луков и по очереди стрелял из каждого, целясь прямо в них… нет, прямо в сестру. Неужели он тоже может видеть магию? Кто… кто он?
Но долго гадать Талиану не пришлось.
Если первые выстрелы прошли заметно ниже, выбив из кладки по несколько камней, то следующая стрела просвистела прямо у них над головами. Находиться на стене становилось всё опаснее.
Сглотнув, Талиан сжал кулаки — у него получится, у него всё получится — и мысленно произнёс: «Щит на Маджайру. Одиннадцатикратное усиление!» — почти не веря, что и правда получится, но надеясь на это всем сердцем.
Вражеская стрела сбила со стены воина, стоявшего справа. Он шмякнулся за их спинами о землю, и этот звук, тяжёлый и глухой, проник в самую душу.
Щита вокруг Маджайры не было.
Его не было!
А тем временем противник разворачивал в их сторону очередной горизонтальный осадный лук…
Талиан медленно выдохнул. Бояться было поздно. Не верить в себя — тоже. Он уже стоял на стене. Его уже притянуло сюда за тысячу миль. А значит… он должен был её защитить!
«Щит на Маджайру! Одиннадцатикратное усиление!»
Пространство дрогнуло и исказилось. Талиан увидел прямо перед собой, с расстояния пары шагов, не больше, своего противника.
Невысокий с виду мужчина лет тридцати пяти в доспехах гердеинского конника натянул стрелу, лежащую в жёлобе деревянного бруса, зафиксировал рычаг и вытянулся вдоль главной оси устройства, чтобы хорошенько прицелиться. В эти минуты Талиан прекрасно рассмотрел золотистые кудри, типичное для гердеинцев плоское лицо, ясные голубые глаза с узким, тигриным разрезом, молочно-белую кожу с неровными пятнами загара на щеках и носу, который уже завтра облезет.
Понимание укололо остро и зло. Нечего Джерисару II было делать в Кюльхейме. Просто нечего…
Стрела унеслась в полёт, но Талиан даже не дёрнулся: не смог оторвать взгляда от человека, который разбил его мечту о встрече с отцом, лишил сестру трона, а тана Тувалора — жизни.
Зато стало ясно, почему гердеинцы пошли в смертоубийственную атаку с одними лишь приставными лестницами, когда рядом стояли недостроенные осадные башни — кому-то слишком не терпелось припасть к магическим знаниям. Боялся, наверное, гад, что пока часть защитников обороняет стену, другие прячут или уничтожают нужные ему книги.
— Ой! — воскликнула сестра, и Талиан очнулся от мыслей.
Прямо перед ней зависла в воздухе даже не стрела, скорее — короткое копьё, воткнувшееся в мерцающий и переливающийся оттенками малинового цвета щит.
«Пришлось тебя прикрыть немного», — произнёс он и улыбнулся, но Маджайра, казалось, его не услышала.
«У меня получилось! Получилось! — её голос звенел от восторга. — Ты только посмотри туда!»