Талиан, чуть не подпрыгнув на месте, испуганно обернулся.
Перед ним стоял тан Анлетти.
Живой.
— Вы… вы…
Он ткнул в мужчину указательным пальцем, но так и не смог выдавить из пересохшей гортани ни слова. Убил же… Своими руками убил… Так как?!
— За вашим желанием моей смерти стоит характер, видеть это отрадно, но выбранный способ потрясает примитивизмом. Неужели вы, и правда, рассчитывали прирезать меня альсальдским ножичком?
Талиан слушал его и не понимал ни слова. Что за бред? Что он несёт? И ведь ни разу не удивлён. Стоит и смотрит — прямо, спокойно. Отчитывает тут, точно ребёнка. Как будто не было никакого заговора, и Талиан не провёл весь день в сундуке.
— Что всё это значит? Утром и сейчас? Объяснитесь!
Тан Анлетти вздохнул и отёр ладонью лицо, заодно убирав с глаз упавшие пряди.
— Не вам, а мне нужно с вас спрашивать. Кто надоумил вас оставить Фариана в живых? И ладно, просто пощадить, так ещё и потащить за собой? Переодеть девушкой? Спать с ним? — На последней фразе тан Анлетти, словно шутя, выразительно приподнял бровь, но его взгляд, прямой и жёсткий, жёг калёным железом. — Или вы решили наивно дождаться, когда он снова попытается вас убить?
— Пока единственный, кто желает мне смерти, это вы, — ответил Талиан и, судорожно сомкнув пальцы, поймал воздух: брошенный им кинжал остался валяться в палатке.
— Блистательное тугодумие! Сказал бы «нет слов», но они, на ваше несчастье, в наличии и их много. Так что потрудитесь послушать!
Руки тана Анлетти взметнулись в воздух, точно вспорхнутые птицы.
— Стоило мне проспать половину дня — одну жалкую половину дня, и что? — за эти полдня вы отправили гердеинцам подарок в виде отряда альсальдцев, лишили меня моей же силы, сцепились не с кем-нибудь, а с хагнийским стрелком, и не как-нибудь, а в смертельном поединке, да ещё и умолчали о своём происхождении. Ладно, победили. На этом можно было всё и закончить. Но нет, вы пообещали войску, что возглавите сегодняшнюю атаку. Чтоб уж наверняка! Чтоб больше никто и ничто не помешало вам геройски погибнуть!
Талиан вскинулся. Руки взметнулись вверх и после ушли резко вниз, возводя вокруг него воздушный щит.
— Я не трус!
Но тан Анлетти так разошёлся, что щита и вовсе не заметил.
— О, да, не трус! Вы дурак! Такого дурака ещё поискать надо! Мальчишка, который строит из себя героя, героем ни разу не являясь. Потому что, поверьте моему опыту, одной бездумной храбрости для этого мало. Нужно ещё иметь на плечах голову! — тан Анлетти выдохнул и, сбавив тон, тихо произнёс: — Когда Фариан нашёл меня… и всё рассказал… Я даже не сразу ему поверил. Просто не смог. Мне всё казалось, что вы умнее. Ладно, влезть в драку. Это мальчишеское, лечится только возрастом, хотя и не у всех. Но каким дураком надо быть, чтобы пригреть на груди аспида?! Он же в любую минуту мог вас убить!
— Но не убил, — ответил Талиан с глухим отчаяньем. — Наоборот, отдал за меня жизнь.
На последней фразе губы дрогнули. Талиан, может, и вправду соображал долго, но даже он сложил два и два.
— Что ж, порадуйтесь! Вам повезло. Ваша геройская дурость оказалась заразна!
— Это не дурость! У него не было причин меня убивать! Не было! Только потому, что вы приказали…
— Я?! Я приказал?! — Нисколько его не стесняясь, тан Анлетти схватился обеими руками за голову и расхохотался. — Талиан, мальчик мой, я ничего ему не приказывал. Просто знал, что он попытается убить тебя сразу, как только ты появишься во дворце, и пообещал своё содействие и защиту.
— С чего бы ему… меня убивать?.. — спросил он недоверчиво.
— Ты отобрал у него всё. Его лицо. Его магическую силу. Его наследный титул. Даже в судьбу — и в ту вмешался. И ты ещё спрашиваешь почему? — Тан Анлетти посмотрел пристально и серьёзно, с затаённой в уголках глаз грустью. — Покойный император Ксантес, мир его праху, боялся, что ты умрёшь младенцем, слишком оказался болезным и хилым, и провёл запрещённый ритуал, использовав для него гардаларова первенца. С тех пор вы связаны и кровью, и магией. Делите одну судьбу на двоих, но… Фариан тебе ведь ни слова про ритуал не сказал, да? А ты ему верил…
Талиан нахмурился и упрямо сжал губы. Сыт был этим жалостливым тоном по горло.
— Я ему и сейчас верю. А вот вам — нет.
— Злитесь, что запихнул вас в сундук? Что не дал вылезти в первый ряд и геройски погибнуть? Видите во мне своего врага? Желаете ненавидеть? Ваше право, — и добавил, как камнем по голове жахнул: — Главное, вы живы. Всё остальное можно исправить.
Едва договорив, тан Анлетти растаял в воздухе, словно его здесь никогда и не было. И стоило ему исчезнуть, как Талиан увидел солдат. Не одного и не отряд — минимум несколько сот. Они заняли всю площадь, крича и споря вокруг собранной добычи, кому достанется тот или иной трофей.